«Не хочу!» — как наваждение. Эти два слова с некоторых пор стали для него главными словами существования. Каждое утро начиналось с адского «Не хочу!», и, казалось, этому не будет конца. Но однажды ему захотелось взять в руки кувалду и раскрошить весь окружавший его и до смерти опостылевший мир. Он проделал свою разрушительную работу в воображении и был поражён результатом. Хрупким, стеклянным, хрустальным оказался не мир, а он сам. Он сам разбился вдребезги лишь от желания прикончить мир.
Утешь меня, Господь, прошу, утешь!
В моей душе безудержный мятеж.
В моей душе бездонная тоска —
по Целому. Скрипит во мне доска
чужого гроба — в сердце ржавый гвоздь.
Я — лист живой и винограда гроздь...
Лоза моя, пробитая насквозь,
утешь меня!
Беседа о творчестве с клириком московских храмов Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке и святителя Митрофана Воронежского на Хуторской, поэтом, главным редактором радио «Благовещение» протоиереем Андреем Спиридоновым.
Я часто задаю себе вопрос: почему Валентин Григорьевич отыскал меня через много-много лет, почему душа его вдруг зазвала меня в свое сокровенное, хоть и ненадолго, через сорок с лишним лет? Об этом не спросишь у него, да и спроси тогда, он ничего не сказал бы в ответ, а только улыбнулся вопросу, склонив слегка голову. Наши короткие отношения я не назвала бы громко — «близко знакомы», просто на последний отрезок его пути по жизни нет-нет, да соскальзывала моя ступня, вроде бы случайно.
Милосердный человек — это благодатный человек, который через союз благодати и свободной воли в духовном подвиге формирует христианские добродетели, одной из которых является милосердие, как плод Духа Святого. Такой подвижник не отлучён от молитвенного делания, в его сердце — жилище Духа Святого. Тот, кто молится постоянно, станет приносить совершенную жертву хваления — милость мира.
На вопросы отвечает Константин Владимирович Яцкевич, православный кризисный психолог, преподаватель нравственно-ориентированной христианской психологии в Школе катехизаторов Минской Епархии Белорусской Православной Церкви, соавтор учебно-методического пособия по основам нравственно-ориентированной христианской психологии, руководитель Школы православной психологии при Духовно-просветительском центре Дома православной книги, и.о. главного редактора рецензируемого научно-практического журнала «Медицина».
В праздник принято вспоминать творения классиков, посвящённые празднику, и порой приходится читать странные строчки, только потому, что написаны они знаменитыми авторами — тоже к дате. Гуляют по интернету вихри текстов: хороших и не очень. Но стихотворение, о котором хочется поговорить, не из таких. Хоть и рифмы его подбирались к празднику, но таково свойство истинных поэтов — говорить больше сказанного, говорить из сердца, говорить сердцу.
Лично я всегда сравниваю литературу, как искусство, с живописью — так, многие вещи делаются понятнее. Ведь и причины создания художниками картин очень похожи на литераторские причины. Сам над вашим вопросом частенько размышляю, и художников всякий раз спрашиваю. И ни я, ни они не говорят об утилитарных задачах своего искусства, не отвечают на вопрос «зачем». Просто хотят совершенства и добиваются его. И этот процесс их радует. И потом, творческие люди не пишут книг...
Раньше мы задавались вопросом: как стало возможным, что гитлеровская Германия (большинство народа, а не только правящая верхушка) сошла с ума? Теперь мы отчасти можем понять это на себе — по Украине: у кого там родня, имеет возможность стать очевидцем ненавистнического психоза, замешанного на лжепатриотизме. Откуда всё это? Телевизор, по праву именуемый зомбоящиком — да, но почему он не на всех действует? Социальные технологии — да, но опять же, почему не все под их воздействием изменились в заданном технологами направлении?
«Рыба ищет, где глубже, а человек — где хуже», — так перевернули русскую народную пословицу Стругацкие в своих «Стажерах», имея в виду стремление человека к преодолению трудностей. А я перевру Стругацких и прочту эту фразочку по-своему, по-бабьи. Материнское зрение всегда работает на опережение, чтобы соломку подстелить. То есть, оно смотрит глазами вероятной катастрофы — ищет слабые места, куда обычно бьёт и судьба, и люди неготового к испытаниям детёныша.