Закончилась светлая, ликующая, летящая ночная пасхальная служба. Спеты долгожданные песнопения, прочитано Слово огласительное, совершилось таинство благодарения за наше спасение. То, к чему готовились много недель, ради чего воздерживались, постились, молились, — наступило. Высшая точка всего года пройдена. На литургии верные приобщились воскресшему Христу, на братской трапезе вкусили праздничных яств. Дома отоспались после бессонной ночи и нескольких предшествующих напряженных дней. Проснулись — а впереди еще почти целый день...
Сегодня хотелось бы сказать об одной особенности нашей церковной жизни, которая, на первый взгляд, носит характер исключительно частный, а иногда даже бытовой, но при ближайшем рассмотрении оказывается важным показателем нашего восприятия Церкви и себя в ней. Подходит человек на исповедь, называет свои грехи, кается. Священник читает разрешительную молитву. Многие из прихожан после этого говорят: «Благословите причаститься»...
Господь, обращаясь с проповедью к своим слушателям, часто говорил иносказательно — притчами. Прямое нравоучение может раздражать, а иносказание заставляет слушателя задуматься, поразмыслить самому. И те выводы, к которым он приходит по размышлении, — это уже его собственное умозаключение, это веление его собственной совести...
Да простят меня читатели, но я не буду говорить о высоком. Жизнь наша в своем повседневном течении довольно прозаична. И еще. Как сказал приснопамятный митрополит Антоний Сурожский, проповедь надо говорить не вот этим людям, а «никому, кроме как самому себе». Поэтому буду говорить применительно прежде всего к своей ситуации: отец семейства — священник, пытающийся еще и заниматься наукой...
Орфографическая ошибка в тексте:
К сообщению можно добавить свой комментарий:
