О посте и воздержании

[1]  [2]  [3] 

Сегодня мы побеседуем на очень приятную тему, поговорим о еде. Нет таких людей, которые бы не любили поесть. Если даже человек ест сухари с водой, то и это он делает с удовольствием. Когда человек теряет удовольствие при вкушении пищи, это уже болезненное состояние. Правда, один подвижник говорил о себе, что он ест пищу как лекарство, то есть потому, что она необходима, или Варсонофий Великий, преуспевший до такой степени (на это указывает и само его прозвище — «Великий»), что называл себя с дерзновением «братом Иисусовым», также говорил о себе, что он может вообще не вкушать пищу, или вкушать ее очень редко, или только из смирения. Но это — редчайшее исключение. Настолько редкое, что о таком состоянии можно даже не говорить, тем паче в наше время и в нашей обители. Нам нужно научиться правильно относиться к своей потребности в пище, без которой невозможно продолжать нашу земную, временную жизнь. Но когда мы неправильно относимся к еде, злоупотребляя потребностью в ней, мы можем причинить себе значительный вред.

Конечно же, для нас, православных христиан, высочайшим и единственным Учителем является Господь наш Иисус Христос, как учивший об этом предмете, так и показавший нам пример правильного отношения к еде. Я пока не употребляю слово «чревоугодие», потому что не хочу сразу же акцентировать ваше внимание на страсти, а желаю показать именно правильное, естественное, разумное отношение к той части человеческой жизни, которая касается питания. Причем части, надо сказать, весьма значительной: если взять обыкновенного человека, который ест три раза в день, то только на еду он тратит от двух до трех часов в день, на приготовление пищи уходит еще несколько часов, а уж на то, чтобы приобрести себе хлеб насущный, можно сказать, уходит чуть ли не вся жизнь человека. Поэтому нельзя рассматривать предмет нашей сегодняшней беседы как какой-то пустяк. Да, мы можем, когда у нас все есть, когда мы сыты и живем в благополучии, мечтать о том, будто бы это ничего не значит и будто человек настолько возвышенное существо, что ему вовсе и не нужно думать о еде. Но мы не думаем о «хлебе насущном» только тогда, когда сыты, — тогда мы забываем о том, сколько трудов полагают люди на приобретение хлеба. У нас в монастыре, как и в других, не столь очевидна связь между трудами и нашим пропитанием, которая тем не менее существует, и, к сожалению, из-за такой «сытости» бывают различные злоупотребления, пренебрежения, как будто бы все достается даром. Но сказано: В поте лица твоего будешь есть хлеб твой (Быт. 3, 19), и мы должны понимать, что те люди, которые жертвуют нам деньги или что-либо еще для нашего материального существования, в частности, для пропитания — такой, казалось бы, прозаической, обыденной, ничтожной вещи, эти люди добывают хлеб в поте лица.

Поэтому нельзя легкомысленно говорить, что пища — вещь ничего не значащая и что мы должны быть выше своей потребности в ней. Для того чтобы быть выше этой потребности, чтобы совсем забыть о хлебе насущном, совсем не думать о пище, нужно достичь такого состояния, какое было у Варсонофия Великого или у двух подвижников, о которых повествует один философ: однажды каждому из них было открыто Святым Духом, что другой подвизается на противоположном берегу озера, и вот они решили встретиться на середине. Пришли по воде друг к другу и беседовали. Потом один спрашивает: «А почему у тебя ноги совсем сухие, а у меня по щиколотку в воде?» Подвижник отвечает: «Давай помолимся». Они помолились, и тот ему объяснил: это потому, говорит, что те зерна, которыми ты питаешься, ты складываешь под камень, боишься, что их птицы поклюют, и не надеешься на Бога. Он перестал так делать и полностью положился на Промысел Божий, и когда они встретились в следующий раз, то у обоих ноги были совершенно сухими. Известны еще и сирийские подвижники, которых называли воски. Они вообще не имели никакого имущества, единственное, что у них было, — это серп, которым они жали дикую траву, еще они выкапывали коренья и этим питались, жили в пещерах, подобно зверям, — то есть очень жестоко подвизались. Поэтому мы не имеем права так уж предаваться мечтательности, которая основывается, еще раз повторюсь, на том, что мы полностью обеспечены всем необходимым. Это своего рода прелесть: мечтать о каком-то невозможном для нас подвиге и пренебрегать Промыслом Божиим, милостью Божией, дающей нам возможность безмятежно жить, и молиться, и заботиться о своей душе.

Итак, я хочу начать свое рассуждение, размышление, основанное на Евангелии, с такого эпизода, который показывает, что, по крайней мере на первый взгляд, Господь наш Иисус Христос не был врагом естественного влечения человека к пище. Этот эпизод касается явления Господа Иисуса Христа по воскресении Своем ученикам на море Тивериадском. Я прочитаю полностью до необходимого нам момента и остановлюсь на нем более подробно: После того опять явился Иисус ученикам Своим на море Тивериадском. Явился же так: были вместе Симон Петр, и Фома, называемый Близнец, и Нафанаил из Каны Галилейской, и сыновья Зеведеевы, и двое других из учеников Его. Симон Петр говорит им: «Иду ловить рыбу». Говорят ему: «Идем и мы с тобою». Пошли и тотчас вошли в лодку, и не поймали в ту ночь ничего. А когда уже настало утро, Иисус стоял на берегу, но ученики не узнали, что это Иисус. Иисус говорит им: «Дети! Есть ли у вас какая пища?» (по-славянски: Еда что снедно имате? — о. А.)

Они отвечали Ему: «Нет». Он же сказал им: «Закиньте сеть по правую сторону лодки и поймаете». Они закинули и уже не могли вытащить сети от множества рыбы. Тогда ученик, которого любил Иисус, говорит Петру: «Это Господь». Симон же Петр, услышав, что это Господь, опоясался одеждой, — ибо он был наг, — и бросился в море. А другие ученики приплыли в лодке, — ибо недалеко были от земли, локтей около двухсот, — таща сеть с рыбою. Когда же вышли на землю, видят разложенный огонь и на нем лежащую рыбу и хлеб. Иисус говорит им: «Принесите рыбу, которую вы теперь поймали». Симон Петр пошел и вытащил на землю сеть, наполненную большими рыбами, которых было сто пятьдесят три; и при таком множестве не прорвалась сеть. Иисус говорит им: «Придите, обедайте». Из учеников же никто не смел спросить Его: «Кто Ты?», зная, что это Господь. Иисус приходит, берет хлеб и дает им, также и рыбу. Это уже в третий раз явился Господь ученикам Своим по воскресении Своем из мертвых (Ин. 21, 1–14).

Мне всегда представлялся этот эпизод очень красивым, привлекательным, умилительным. Господь Иисус Христос с необыкновенной заботой спрашивает у Своих учеников: «Дети! Еда что снедно имате?» Конечно же, Спаситель не нуждался в пище, но они этого не поняли и подумали, что человек, который с берега кричит им, сам нуждается. Однако Господь хотел показать Своей заботой, что печется о них и желает им не только того, чтобы они спасли свои души в вечности, но чтобы и в этой земной жизни по возможности были довольны и сыты. Оказалось, это естественно для человека. И вот — обратите внимание! — когда ученики вытащили сеть на берег, то увидели, что огонь уже был разложен и на нем пеклась рыба, и уже был хлеб. То есть Спаситель дал им не ту рыбу, которую они сами только что выловили. И этот лов рыбы нужен был только для того, чтобы удостоверить учеников, что перед ними — Тот же Самый, Который когда-то также через чудесный лов рыбы призвал их, как повествует об этом евангелист Лука, — кроме того, таким образом Господь показал, что не нуждается в их трудах, а Сам может всех пропитать. И вот Он предложил им эту печеную рыбу и хлеб.

Можно себе представить, как на берегу Тивериадского озера, рано утром, в легкой прохладе ученики, сидя у костра, принимают рыбу и хлеб от воскресшего Своего Учителя и утешаются пищей, а в особенности — присутствием Своего Наставника, от Которого исходят доброта и сострадание.

Я думаю, что эта рыба (которая появилась откуда-то чудесным образом) и этот хлеб были чрезвычайно вкусными. Если мы сравним этот эпизод с повествованием евангелиста Иоанна о претворении воды в вино в Кане Галилейской, то можно будет сделать вывод и о хлебе и рыбе, предложенных ученикам на море Тивериадском. Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, — а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, — тогда распорядитель зовет жениха и говорит ему: «Всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе» (Ин. 2, 9–10). То есть вино, сотворенное Спасителем из воды, было гораздо вкуснее того вина, которое предлагалось на этом пиру раньше. Оно было настолько лучше, что распорядитель даже сделал замечание жениху, потому что не знал, откуда оно взялось. Мы видим, что вино Спасителя, вино из воды, оказалось вкуснее, чем настоящее, натуральное вино, полученное естественным образом. Так же можно думать и о рыбе и хлебе: чтo чудесным образом было преподано ученикам, оказалось гораздо вкуснее обычной пищи, обычных рыбы и хлеба. Мне кажется, этот эпизод указывает на то, что желание человека наслаждаться пищей и даже вином (эпизод в Кане Галилейской) законно.

Обратимся также к повествованию о чудесном умножении хлебов. Господь наш Иисус Христос, заботясь о людях, о том, чтобы они не только удовлетворяли свои душевные нужды или исцелялись от болезней, но и могли удовлетворить столь обычную, повседневную нужду, как насыщение себя пищей, умножил хлеба: пять хлебов превратил в такое количество пищи, которое насытило несколько тысяч человек. Иисус, возведя очи и увидев, что множество народа идет к Нему, говорит Филиппу: «Где нам купить хлебов, чтобы их накормить?» Говорил же это, испытывая его; ибо Сам знал, что хотел сделать. Филипп отвечал Ему: «Им на двести динариев не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя понемногу.» Один из учеников Его, Андрей, брат Симона Петра, говорит Ему: «Здесь есть у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества?» Иисус сказал: «Велите им возлечь». Было же на том месте много травы. Итак возлегло людей числом около пяти тысяч. Иисус, взяв хлебы и воздав благодарение, раздал ученикам, а ученики — возлежавшим, также и рыбы, сколько кто хотел. И когда насытились, то сказал ученикам Своим: «Соберите оставшиеся куски, чтобы ничего не пропало». И собрали, и наполнили двенадцать коробов кусками от пяти ячменных хлебов, оставшимися у тех, которые ели (Ин. 6, 5–13).

[1]  [2]  [3]