О посте и воздержании

[1]  [2]  [3] 

Однако такое объяснение (что Спаситель с добротой и состраданием заботился о пропитании Своих учеников) является только одной стороной дела. Другую же сторону, не менее, а может быть, и более важную, также объясняет Сам Господь Иисус Христос. Вот как повествует об этом евангелист Марк (начинаем с окончания описания чуда насыщения несколькими хлебами четырех тысяч людей): И ели, и насытились; и набрали оставшихся кусков семь корзин. Евших же было около четырех тысяч. И отпустил их. И, тотчас же войдя в лодку с учениками Своими, прибыл в пределы Далмануфские. Вышли фарисеи, начали с Ним спорить и требовали от Него знамения с неба, искушая Его. И Он, глубоко вздохнув, сказал: «Для чего род сей требует знамения? Истинно говорю вам, не дастся роду сему знамение.» И, оставив их, опять вошел в лодку и отправился на ту сторону. При сем ученики Его забыли взять хлебов и кроме одного хлеба не имели с собою в лодке.

А Он заповедал им, говоря: «Смотрите, берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой». И, рассуждая между собою, говорили: «Это значит, что хлебов нет у нас». Иисус, уразумев, говорит им: «Что рассуждаете о том, что нет у вас хлебов? Еще ли не понимаете и не разумеете? Еще ли окамененно у вас сердце? Имея очи, не видите? имея уши, не слышите? и не помните? Когда Я пять хлебов преломил для пяти тысяч человек, сколько полных коробов набрали вы кусков?» Говорят Ему: «Двенадцать». «А когда семь для четырех тысяч, сколько корзин набрали вы оставшихся кусков?» Сказали: «Семь» (Мк. 8, 8–20). Итак, Спаситель совершил чудо умножения хлебов и другие, подобные этому, чудеса не только с тем, чтобы показать, что о людях нужно заботиться, и что они достойны заботы в этом отношении, и что ничего греховного в потребности насыщения себя пищей нет, но еще более — с целью предостеречь нас, чтобы мы всегда предпочитали духовное; а Господь уже Сам позаботится о нашем пропитании. Потому что когда ученики стали понимать слова Спасителя слишком буквально: мол, они взяли с собою только один хлеб и потому Господь упрекает их в том, что они проявили забывчивость и не позаботились о своем пропитании, то Он в укоризну напоминает им о двух случаях чудесного умножения хлебов, таким образом показывая Своим ученикам, что они должны заботиться о своем душевном состоянии, чтобы не поддаться страсти лицемерия или лукавства, а отнюдь не о том, чтобы пропитаться. Ведь если нужно, то и в самой безвыходной ситуации, когда, казалось бы, неоткуда ждать помощи, Господь силен каким-либо образом пропитать Своих учеников.

Самым откровенным, ясным учением о том, что духовное нужно предпочитать телесному, что заботу о душе нужно предпочитать заботе о теле, является повествование об искушении Господа Иисуса Христа в пустыне. Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к Нему искуситель и сказал: «Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами» (Мф. 4, 1–3). Казалось бы, нечто подобное Господь наш Иисус Христос впоследствии сделал: умножил пять хлебов, чтобы насытить ими несколько тысяч человек, сотворил ученикам из ничего пищу в виде хлеба и рыбы, пекшейся на костре, претворил воду в вино — разве это не то же самое, что камни превратить в хлебы? Никакой принципиальной разницы нет. К тому же, подобное чудо, превращение камней в пищу, совершали даже подвижники Христовы, то есть не только Сам Господь мог сделать это, но и Его ученики уже спустя много веков, как, например, украинский подвижник блаженный Феофил. Желая накормить богомольцев, паломников, шедших издалека, он велел своему ученику бросить камни в котелок с кипящей водой и помешивать ложкой, посолив. Тот из послушания все это сделал. Феофил потом говорит ему: «Пробуй». Ученик попробовал и изумился: «Отче! Каша!» Таким образом, если это мог сделать подвижник благочестия, живший в девятнадцатом веке, то, конечно же, и для Того, Кто дал ему эту силу, для Господа Иисуса Христа, Сына Божьего, ничего невозможного во время пребывания Его в пустыне не было. Но Он не захотел, чтобы камни сии сделались хлебами, по той причине, что одно дело заботиться о других людях, а другое дело заботиться о себе. Он не захотел этого сделать, хотя и взалкал после того, как сорок дней и ночей ничего не ел и не пил, что для человеческого естества является крайним пределом возможного. Вообще столько времени не пить человек практически не способен без благодати Божией. Хотя были немногие подвижники благочестия, такие как Симеон столпник, весьма строго постившиеся, но даже для человека, укрепляемого благодатью, сорок дней без пищи и без воды — это предельная возможность, это на грани жизни и смерти. И тем не менее Господь Иисус Христос не захотел удовлетворять Своего голода предложенным диаволом способом: Он же сказал ему в ответ: «Написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4, 4). Этому примеру Христа мы и должны следовать, хорошо понимая, что мы, конечно, имеем право заботиться о своем пропитании и, если с удовольствием вкушаем дозволенную пищу, в этом нет никакого греха, но предпочитать должны всегда Слово Божие, волю Божию, заботиться о своей душе.

Необходимо помнить, что мы живем не столько подкреплением своего тела едой, сколько исполнением Слова Божьего, то есть следованием всякому слову, исходящему из уст Божиих. Разительный пример такого насыщения следованием воле Божией также показал Сам Господь Иисус Христос. Это чудо (при чтении евангельского повествования оно часто остается нами не замеченным, поскольку в том же отрывке рассказывается о гораздо бóльших, как нам кажется, чудесах) произошло после беседы нашего Господа с самарянкой, вернее, когда Спаситель уже почти закончил беседу с ней. В это время пришли ученики Его и удивились, что Он разговаривал с женщиною; однако ж ни один не сказал: «Чего Ты требуешь?» или «О чем говоришь с нею?» Тогда женщина оставила водонос свой и пошла в город, и говорит людям: «Пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос?» Они вышли из города и пошли к Нему. Между тем ученики просили Его, говоря: «Равви! Ешь». Но Он сказал им: «У Меня есть пища, которой вы не знаете» (Обратите внимание: действительно, у Господа есть «пища», которую не знают люди, живущие только земными интересами — о. А.) Посему ученики говорили между собою: «Разве кто принес Ему есть?» (Ин. 4, 27–33). Ученики, как люди простые (вы знаете, что большинство из них были рыбаками), часто воспринимали слова Спасителя слишком буквально и Его «намеков», того глубокого значения, которое содержалось в Его словах, не понимали. Так же произошло и сейчас: зная, что когда они пошли в город покупать пищу, то у Иисуса ничего не было, ученики удивлены: «Разве кто принес Ему есть?» Иисус говорит им: «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» — то есть «исполнять волю Божию, сподобляясь за это действие Божественной благодати». Тем самым Господь наш Иисус Христос поставил Себя в пример для всех нас. Конечно, нельзя сказать, что Он получал благодать, потому что Он Сам есть источник благодати, но можно выразиться более тонко, по-богословски: человеческое естество в нас или в Господе Иисусе Христе, наполняясь благодатью Божества, теряет свои естественные потребности, они словно исчезают. Благодать Божия делает человека способным быть выше своего естества.

Есть два пути христианской жизни по отношению к посту: первый — это путь, показанный Господом Иисусом Христом, а второй — проповеданный жизнью величайшего из пророков, Иоанна Крестителя. Вот как об этом сказал Сам Господь: «Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет; и говорят: «в нем бес». Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: «вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам». И оправдана премудрость чадами ее» (Мф. 11, 18–19). Итак, есть два пути: снисходительный, состоящий более в заботе о спасении ближнего, и подвижнический, строгий, предлагающий как одно из средств спасения строжайший пост. Однако нельзя об этих двух способах сказать, что один больше приличествует монашествующим (то есть что монашествующие обязательно должны подражать Иоанну Крестителю), а другой более подходит мирянам, потому что Господь Иисус Христос жил посреди мира. Мы видим, что в монашестве существуют различные отношения к подвигу поста. В наше время, когда душевная и особенно телесная немощь в человеке становится все более и более сильной, если так можно сказать, более глубокой, мы почти не имеем возможности прибегнуть к такому строгому подвигу, какого придерживался Иоанн Креститель, или уподобляться подвижникам, которые не то что обыкновенную пищу ели в скудости, но даже питались землей, как преподобный Марк Фраческий. И потому нам больше подходит образ пощения, такое отношение к пище, какое показал нам Cам Господь Иисус Христос: Он вкушал ту пищу, которую Ему предлагали; когда же не имел пищи, то не заботился о ней и всегда предпочитал духовное телесному.

Некоторые могут из приведенных примеров, взятых из жизни Спасителя, сделать неправильный вывод. В особенности это касается того обстоятельства, что Он всегда вкушал пищу с людьми, которые Его приглашали, ради того чтобы через вкушение пищи проповедовать им, чтобы через Свое снисхождение, любовь к ним привлечь их к вечному спасению, привлечь их к вере в Себя. Кто-то может подумать, будто бы Господь учил нас равнодушному отношению к посту и будто бы пост никакого значения не имеет. Но такое заключение опровергает, во-первых, сам неимоверный, нечеловеческий подвиг Спасителя, совершенный Им перед выходом на проповедь (сорок дней и сорок ночей Он не только не вкушал никакой пищи, но и не пил воды), и, во-вторых, Его учение о том, что пост имеет в определенное время очень большое значение.

Тогда приходят к Нему ученики Иоанновы и говорят: «Почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся?» И сказал им Иисус: «Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься. И никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани, ибо вновь пришитое отдерет от старого и дыра будет еще хуже. Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают, но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое» (Мф. 9, 14–17). Обратите внимание на слова Господа: «Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься». Это сказано прежде всего по отношению к апостолам, которые не могли поститься, пребывая с Господом Иисусом Христом и наслаждаясь общением с Ним, но в духовном смысле относится и ко всем православным христианам. И Святая Православная Церковь именно по этому принципу учредила посты и праздники. В день совершения какого-либо праздника, особенно великого, бывает либо полное разрешение поста, либо его ослабление, а после самых великих — Пасхи и Рождества — следуют сплошные седмицы. Когда мы с Господом, когда мы чувствуем, что Божия благодать приближает нас к Нему и мы через созерцание тех или иных событий Его жизни как бы пребываем вместе с Ним, тогда не могут поститься сыны чертога брачного, и когда в нашем сердце происходит духовный пир, тогда и в телесном отношении Церковь снисходит к нашей человеческой немощи. В дни же подвига покаяния (особенно это видно в Великий пост) отнимается у нас Жених, и мы плачем о своих грехах, ставших причиною потери благодати, и теперь уже нам естественно и законно поститься. Так премудро и разумно, именно по Евангелию, по заповедям Господа Иисуса Христа, устроен весь год, вся жизнь христианина, в том числе и касательно пищи.

[1]  [2]  [3]