Вы здесь

О молитве

[1]  [2]  [3]  [4]  [5] 

Временные и пространственные условия молитвы

В нижеследующих древнейших текстах с главными моментами Страстей и Пасхи сказывается освящение времени и тем самым придается новый смысл космическому прославлению. Крест и Воскресение стали началом «последних времен», ознаменованных переворотом в привычной символике дня и ночи. День с его гордой самодостаточной яркостью отныне связан со страданиями и смертью Иисуса, полдень становится мраком. Вечером видно, как занимается заря Духа через священные воду и кровь, истекшие из ребер Распятого. Ночь наполняется пасхальным светом — «обращение полюсов», — а с петушиным криком наступает утро Дня незакатного — дня Царства.

Заметим также, что в ту апостольскую эпоху, когда еще не было необходимости становиться монахом, чтобы вполне быть христианином (как это ощущалось позднее в христианском мире), существовала уверенность в том, что супружеская жизнь, даже в ее сексуальном проявлении, не только не противоречит жизни духовной, но гармонично согласуется с ней. Наконец, обратим внимание на хорошо засвидетельствованное в Древней Церкви представление о том, что в определенные моменты — и прежде всего в полночь, которая есть мгновение воскресения, — весь космос становится Церковью, и светила, растения и животные соединяются как бы в едином молитвенном хоре.

Если ты у себя дома, молись в час третий и хвали Бога Если пребываешь в ином месте, молись Богу в сердце своем, ибо в сей час Христос был пригвожден ко кресту.
Молись также в час шестый [полдень] в память Христа, висящего на кресте, в то время как… воцарилась тьма. В сей час молись горячо, подражая Тому, Кто молился за палачей Своих, когда вселенная заволоклась тьмой.
В час девятый [3 ч. пополудни] возобнови молитву и хвалу… В сей час Христос излил из отверстых ребер воду и кровь, осветив дневной закат вплоть до вечера и возвращением света явив образ воскресения.
Молись также прежде, чем дать покой телу своему.
Ближе к полночи встань, омой руки свои водою и молись. Если жена твоя с тобою, молитесь вместе. Если она еще не христианка, удались в другую комнату для молитвы, а затем вернись и ляг снова.
Не будь небрежен в молитве.
На том, кто женат, нет никакого пятна. Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь (Ин. 13, 10). Осеняя себя своим влажным дыханием, ты очищаешь все тело свое вплоть до ног; ибо дар Духа и как бы излившаяся из источника вода крещения, воспринятые полным веры сердцем, очистили верного.
Итак, надлежит молиться в сей час, ибо старцы, от которых мы ведем это предание, учили, что все творение в этот миг замирает, дабы хвалить Господа. Звезды, деревья и вода приостанавливаются и вместе с хором ангелов и душ праведников поют хвалу Богу. Поэтому и верующие должны положить в сердце своем молиться в сей час.
Сам Господь свидетельствует о том, говоря: Вот, жених идет, выходите навстречу ему (Мф. 25, 6), и заключает: Итак бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа (Мф. 25, 13).
Перед тем, как запоет петух, встань еще раз и также помолись… Чаем дня воскресения мертвых в ожидании вечного света (Апостольское предание, 35)

Если человек не может молиться среди ночи, пусть постарается, прибегнув к уже упоминавшемуся способу, допустить Христа в сон свой — так, чтобы творение бодрствовало в своей ангельской прозрачности.

Вечерний гимн.
Ныне благословляем Тебя,
Христос, Слово Божие,
Свет от безначального Света,
Податель Духа
Благословляем Тебя, тройной свет
Неделимой славы.
Ты победил тьму
И произвел свет, чтобы в нем сотворить все.

Ты дал существование материи,
Сотворив из нее лик мира
И форму его красоты.
Ты просветил дух человека,
Даровав ему разум и мудрость.
Повсюду открывается
Отсвет вечного света,
Чтобы в свете
Человеку явилось сияние,
И сам он весь стал светом.

Ты озарил небо,
Испещренное светилами.
Ночи и дню
Повелел ты мирно сменять друг друга,
Заповедав им правило
Братской дружбы
Ночь кладет предел
Трудам нашего тела;
День пробуждает нас к работе,
К делам и заботам.
Но мы бежим тьмы,
Спешим навстречу Дню незакатному,
Дню, который никогда не изведает
Печали сумерек.

Даруй векам моим
Сом неглубокий,
Чтобы недолго голос мой
Пребывал в немоте.
Творение Твое будет бодрствовать,
Чтобы петь псалмы с ангелами.
Пусть сон мой всегда
Полнится Твоим присутствием…

Даже будучи отделен от тела,
Дух воспевает Тебя, Боже:
Отец и Сын,
И Святой Дух,
Тебе честь и держава
Во веки веков.
Аминь.
(Григорий Назианзин. Догматические поэмы)

Ниже следует сирийский гимн, подчеркивающий ту же символику инверсии дня и ночи: схождение Христа в ад все наполнило светом; всякая ночь напоминает Пасху; всякая заря предвещает возвращение Христа.

Смерть расставила силки
нашему человечеству.
Но Он, по милосердию
Своему, явился вызволить нас.

Хвала Тебе,
Господь ангелов,
лицезрение Тебя принесло радость
несчастным в аду:

с тех пор ночь удалилась,
исчезла,
ибо свет
взошел над тварью.

Он снизошел с высоты
и освободил нас.
Он вознесся —
и вот,
вновь восседает одесную Бога.

Они жаждут выйти Ему навстречу
во время Его возвращения, —
все те, кто ждал Его,
верные Имени Его.

Он сошел в ад,
и сияние света Его
изгнало тьму
из пристанища умерших.

Плод, съеденный Адамом,
убил его.
Но Он сошел и спас его —
вышний Плод.

Сокрушив гробницы.
Он вернул мертвых к жизни, —
таинственный образ
Дня Его могущества.

Он близится, он наступает —
День Его воскресения.
Блажен ожидающий его.

Великий день Его прихода,
когда будет явлено
все, что сокрыто.

Распростертые в пыли
услышат глас Его;
в день воскресения
выйдут Ему навстречу.

Воскресший Адам,
охваченный восторгом,
возвратится в предел
всякого блаженства.
(Сирийский гимн, приписываемый Иакову Серугскому,
(Вечерня маронитской литургии)

Поговорим о символике прямостояния и коленопреклонения. Вознося хвалу, прославляя, благодаря, молятся стоя, с воздетыми руками. Коленопреклоненная молитва — молитва покаяния и прошений.

Однако в этих позах нет ни автоматизма, ни магии: они не имеют того значения, которое придает им нехристианский Восток. В христианстве они всегда представляют собой лишь один из возможных языков личного общения (и, следовательно, относительный). То же касается и места. Если возможно, желательно расположиться для молитвы в тихом месте, где есть иконы. Но вообще можно молиться везде.

Несомненно, тело способно принимать бессчетное число положений, однако положение с воздетыми руками и возведенными к небу очами предпочтительно для телесного выражения движений души во время молитвы. По крайней мере, так надлежит делать при отсутствии препятствий. Но обстоятельства могут вынудить молиться сидя — например, при болезни ног — или даже лежа — из-за горячки. По той же причине, если мы, к примеру, находимся на корабле или же дела не позволяют нам удалиться для того, чтобы вознести молитву как должно, — позволяется молиться, не проявляя этого внешне каким-либо особым образом.
Что касается коленопреклоненной молитвы, она необходима, когда мы сознаемся пред Богом в содеянных нами прегрешениях и молим Его отпустить наши грехи и исцелить нас. Коленопреклонение символизирует тот смиренный земной поклон, о котором говорит Павел: Для сего преклоняю колена мои пред Отце и Господа нашего Иисуса Христа, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле (Еф. 3, 14–15). В этом знаменуется и духовное коленопреклонение, ибо всякая тварь поклоняется Богу во имя Иисуса и смиренно простирается пред Ним. Апостол, по видимости, указывает на это, говоря: Дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, темных и преисподних (Фил. 2, 10).
Что касается места, надлежит знать, что всякое место удобно для молитвы… Все же, чтобы избежать помех во время молитвы, лучше выделить в доме (если возможно) определенное место, в некотором смысле освященное, и там молиться… (Ориген. О молитве, 31.

В следующем тексте появляется другая символика, также имеющая первостепенное значение, поскольку, согласно Евангелиям, Христос воскрес на следующий день после субботы, «в первый день недели» Итак, символика недели. Воскресенье — это Пасха: день первый и восьмой, восстановление Начала и предвосхищение Исполнения, «альфа и омега» во Христе. В этот день верные должны молиться стоя, как сыны Божий, как люди, обретшие свободу и находящиеся на пути к Царству. Прямо стоящий человек с поднятой головой свидетельствует о своей царственности, о вертикальном движении души к небесному. Коленопреклонение, земной поклон, напротив, свидетельствует о нашем уничижении, претворяемом в смирение. Ибо простираться ниц, а затем подняться — есть знак воскресения.

Вот почему первый Вселенский Собор запретил преклонять колена по воскресеньям.

Ежедневная молитва творится лицом на Восток — символ утерянного и вновь обретенного рая: ведь солнце встает на востоке. Молятся стоя, но в определенные моменты преклоняют колени.

Все мы обращаемся во время молитвы на восток, но очень немногие из нас знают о том, что мы ищем там прежнюю родину — рай, насаженный Богом в Эдеме в стороне востока. В первый день недели (воскресенье) мы творим молитву стоя, но не всем ведома причина этого. Она не только в том, что, воскреснув со Христом и взыскуя вещей возвышенных, мы вспоминаем во время молитвы стоя день Воскресения и дарованную Нам благодать, но и в том, что этот день представляется как бы образом будущего века… В самом деле, воскресенье — также и восьмой день недели, символизирующий полноту, следующую за временем, день незакатный… век непреходящий… Следовательно, Церкви необходимо учить своих чад молиться в этот день стоя, дабы благодаря непрестанному напоминанию о бесконечной жизни мы не забыли собраться в дорогу… Прямое положение тела… как бы заставляет высшую часть души покинуть пределы настоящего и устремиться в будущее.
Напротив, всякий раз, когда мы преклоняем колени, а затем выпрямляемся, мы показываем действием, что грех сгибает нас до земли, а любовь Творца призывает на небо. (Василий Кесарийский. Трактат о Святом Духе, 27)

Текст II века уточняет символику положения стоя с воздетыми руками — образа животворного креста, в котором весь человек становится знаком креста.

Я простер руки
В жертву Господу.
Когда стою с простертыми руками,
Это означает
Воздвигнутый крест.
Аллилуйя!
(Оды Соломона, 27)

Не только можно, но и должно молиться повсюду, ибо вселенная есть первый храм. Молитва, погружаясь в трансцендентность и подтверждая тем самым трансцендентность человека, позволяет благодати проникнуть в творение и явить его сокрытую святость.

Всякий, даже необразованный, христианин знает, что любое место есть часть вселенной, а сама вселенная — храм Божий. Он молится повсюду, закрыв глава чувств, но пробудив зрение души, и таким образом покидает пределы всего чувственного мира. Его не удерживает и небесный свод, но, достигнув духом наднебесного пространства под водительством Духа Божия и как бы покинув пределы этого мира, он возносит свою молитву к Богу (Ориген. Против Цельса, 7, 44)

Упоминаемое Дионисием Ареопагитом «круговое движение» есть символ и средство достижения душевной сосредоточенности и экстатического соединения. В сочетании с молитвенной позой Илии, упоминаемой в Библии, оно осуществляется в одном из положений, в которых совершается «Иисусова молитва»: молящийся, сидя на низком сиденье, сильно наклоняется вперед, касаясь лбом коленей

Когда он выпрямляется, душа его расширяется в «спиральном движении», соответствующем излучению Божественной славы. Затем в «продольном движении» человек открывается навстречу всему творению, которое является ему как совокупность символов, как теофания.

Душа совершает круговое движение, возвращаясь к самой себе; отвращается от внешнего мира, когда собирает и соединяет воедино свои способности к постижению в сосредоточении, предохраняющем их от всякого заблуждения; когда отвлекается от множественности внешних предметов, чтобы сосредоточиться в самой себе. Достигнув внутреннего единства… она приводится затем к Прекрасному и Благому…
Душа совершает спиральное движение по мере того, как особым образом просвещается Божественным познанием.
Наконец, душа совершает продольное движение, когда вместо возвращения к самой себе и стремления к духовному единству (в этом случае ее движение было бы круговым) она обращается к окружающему ее сущему и с помощью внешнего мира как совокупности символов возвышается к созерцанию… (Дионисий Ареопагит. Об именах Божиих, 4, 9)

Порой необходимо физическое одиночество, именно там, где сама природа становится молитвой: на «высотах».

Для посвященного в таинство благодати горы предпочтительнее городов. На вершине горы серне не грозит опасность расстаться с шерстью! Беги обитаемых мест, житель высот! (Ефрем Сирин. Проповедь о монашестве, 3)

Так постепенно человек научается проходить сквозь городской шум, неся в себе тишину горного отшельничества.

В мире многие вещи затрудняют зрение, искажают слух и вкус. Вот почему нужно бежать всякой суеты и искать укрытия в пустыне — там, где совершенный покой, где ненарушаемая тишина, где полное безмолвие, где взор устремлен на одного лишь Бога, а слух готов внимать одним лишь Божественным глаголам. С наслаждением слушает человек благозвучный глас Духа, власть которого над душой столь велика, что для раз услышавшего эту музыку она становится слаще еды, питья и сна. Отныне ни мирской шум, ни гул толпы не могут рассеять этой сосредоточенности… Таким образом, взошедшие на вершины гор воспринимают происходящее в городах… просто как бессмысленный и неприятный шум, подобный жужжанию ос (Иоанн Златоуст. Вторая проповедь к Стелехию о сокрушении)

[1]  [2]  [3]  [4]  [5]