Вечереет. Прохладою веет...

Когда впервые Ты, Господь, позвал меня
И в дверь мою тихонько постучал,
Я слышал голос Твой, но промолчал,
За безрассудство то затем себя казня.

Каким же трудным оказался этот путь,
Лежащий посреди отвесных скал.
Я падал, но меня Ты поднимал
И вел к освобожденью от греховных пут.

Твой голос кроткий разливался в тишине:
«Не бойся покаянье сотворить,
Не бойся сердце Богу отворить
Для жизни не внизу, а в горней вышине».

Волнение преодолев, моя рука
Христу несмело приоткрыла дверь,

О Пресвятая, Преблагословенная
Звезда Пресветлая святых Небес,
О Божья Матерь, Радость Совершенная,
Неиссякаемый поток чудес,

С благоговением к Тебе взываю,
Из глубины греховной ввысь стремлюсь,
Но, слабый духом, снова утопаю,
Молюсь и каюсь, каюсь и молюсь.

О Божья Матерь, Чаша Миро,
Отображенье Славы Божества,
Явившая непостижимо миру
Сияние Христова Рождества,

Помажь меня елеем благодатным
И даруй силы до конца пути
Смиренным быть и благодарным,
Ростки любви любовью напои.

Повсеместная ложь поползла по земле,
Сети ловчие ставя на чистые души.
Не в почете добро, мир лежит весь во зле.
Грех удавкой стальной заблудившихся душит.

Сети ловчие ставя на чистые души,
Ложь мечтает прославить державу свою.
Беспощадная смерть в небе вороном кружит
С нарушеньем завета Адамом в раю.

Не в почете добро, мир лежит весь во зле.
Глас Отца неразумные дети не слышат,
И текут наши дни, словно воск по свече,
Суд грядущий огнем попаляющим дышит.

Ранок дихає білим туманом,
Миє шлях і старі ліхтарі.
Краплі нот, що розбризкує ранок,
Я збираю на мокрому склі.

В краплі нот, що розбризкує ранок,
Додаю поетичні рядки,
Чистий аркуш вбирає слухняно
Вільні рухи моєї руки.

Ранок дихає білим туманом.
Поспішаю, шукаю слова,
Підбираю акорди старанно.
Розкривається Богу душа.

Крізь спітніле вікно я дивлюся
На ранкову холодну росу,
І дивуюсь красі, і молюся,
Прославляю Господню красу.

Час вже вибілив бороду й скроні,

Мне кажется, что я устал,
Устал бежать, не отдыхая.
Лицо все ветер исхлестал,
И борода уже седая.

Я вглядываюсь в призму лет,
В сверканье дней своих и вижу,
Как удаляется рассвет —
Закат становится все ближе.

И хочется остановить
Потока времени теченье,
Но не дано, — спешу прожить
Подаренное мне мнгновенье.

До наступленья темноты
Хотя б немного пред ответом
Успеть бы вспыхнуть с высоты
Ниспосланным фаворским светом.

А после можно, помолясь

Осенний лист уплыл в рассвет
Из пробудившегося сада,
Туман оставил мокрый след
На украшениях фасада.

Звонарь седой молиться звал
Немногочисленных прохожих,
Органом колокол звучал,
И разгорался день погожий.

Спускались ангелы с Небес
На светозарных колесницах
И перед чудом из чудес
Со страхом закрывали лица.

Сионской горницей стал храм
Таинственно, по Божьей воле.
Христом дарованная нам,
Сияла Чаша на Престоле.

Катилась медленно слеза,

Пробиралась весна между спящих ветвей
Белокурых берез и раскидистых кленов,
И молитва текла, словно чистый ручей
Среди тронутых первою зеленью склонов.

Слава Богу за все. За рассвет и закат
И за полные чаши прохладных озер,
За сверкающий в небе ночном звездопад,
За дыханье весны. Слава Богу за все.

Наливались в садах соком сладким плоды,
Соловьиная песня лилась сладкозвучно,
И молитва была, словно капли росы
На цветущих лугах ранним ласковым утром.

Слава Богу за все. За простой черный хлеб,

Душа, того ли ты хотела,
Когда, оставив суету,
Осмелившись, взлетела,
Грехов пронзая тьму,
Навстречу благодати свету?

Душа, чего же ты искала
В архивах памяти своей,
Когда себе бросала
Под ноги бисер дней?
Деяния не канут в лету.

Душа, о том ли ты жалела,
Когда добра на медный грош
Соделала и млела
От помыслов да дрожь
Будила дремлющий рассудок?

Душа, а было ль покаянье
Желанным, без лукавых слез?
Сердечное рыданье
Превыше всяких грез.