Украинская Православная Церковь: день нынешний и перспективы

18 февраля состоялась торжественная церемония присвоения Блаженнейшему Митрополиту Киевскому и всея Украины Владимиру степени почетного доктора «HONORIS CAUSA» Христианской богословской академии в Варшаве. Предстоятель Польской Православной Церкви Митрополит Савва вручил Блаженнейшему Митрополиту Владимиру диплом о присвоении почетной степени доктора Академии, после чего Блаженнейший Митрополит Владимир зачитал свою инаугурационную речь.

УПЦ и Украинское государство

Позиция Украинской Православной Церкви в сфере отношений общества и Церкви, а также государства и Церкви — вполне обоснованна и последовательна. Несмотря на то, что Украина и украинское общество за последние несколько лет весьма существенно изменились, сама эта позиция не претерпела кардинальных изменений. Следует отметить, что мы начали формулировать ее точнее и последовательнее претворять в жизнь. Следуя завету Господа нашего Иисуса Христа, Украинская Православная Церковь всегда считала и считает, что в основе взаимодействия Церкви (Царства не от мира сего) и государства должен лежать принцип «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22: 21).

Мы можем по-разному относиться к концепции светского государства, обсуждать его преимущества и недостатки, однако должны признать, что сегодня эта концепция фактически безальтернативно доминирует во всех европейских странах (даже в тех, где Церковь формально не отделена от государства), а также в большинстве неевропейских стран. В поликонфессиональной Украине альтернативы такому подходу нет. Это утверждение, конечно же, нельзя трактовать так, будто мы, выбирая между верой и толерантностью, отдаем предпочтение последней. Напротив, мы верим и исповедуем, что искренняя вера не может быть плодом насилия — она рождается в условиях свободы: «Никто не может придти ко Мне, если то не дано будет ему от Отца Моего» (Ин. 6: 65).

Учитывая это, следует подчеркнуть, что государство не может быть компетентным в вопросах веры. У него нет, скажем так, соответствующего инструментария, который дает возможность отличить истину Божественного Откровения от ереси. Соборный же разум Церкви, живущий в онтологическом единстве с Господом, раскрывает догматы веры и свято хранит их. Все, что может предложить современное государство в этой области, — это религиоведческую экспертизу. Вряд ли кто-то осмелится утверждать, что коллоквиум религиоведов, пусть даже самых выдающихся, может определить, какая вера истинна, а какая — нет. История знает множество примеров, когда даже византийские императоры, выросшие в лоне Православной Церкви, впадали в ересь и поддерживали несторианство, монофизитство, иконоборчество и прочие ереси.

Отсюда, основная функция государства (на наш взгляд) — обеспечить условия для свободного существования Церкви и удержаться от соблазна рассматривать Церковь или так называемые традиционные вероисповедания как некое неофициальное «министерство духовных дел». Церковь же, в свою очередь, должна побороть соблазн искать государственную поддержку, пользуясь светской терминологией, конкуренции с другими конфессиями. В той религиозной ситуации, которая сложилась в Украине, это очевидно. Ведь стоит православным обратиться за помощью к властям в восточных регионах, где УПЦ бесспорно доминирует, как это тут же эхом откликается в западных, где руководящие должности разного уровня занимают в основном представители УГКЦ, и в некоторых центральных областях, где государственные мужи — симпатики УПЦ КП.

Учитывая вышесказанное, наша Церковь в целом приветствует продвижение Украины к «европейской» модели государственно-церковных отношений. Говоря о «европейской» модели, мы понимаем всю условность этого словосочетания, поскольку единой парадигмы взаимодействия светской и церковной власти в Европе просто не существует. Точнее, мы имеем в виду какие-то основополагающие принципы, сформулированные, в частности, в общеевропейских документах и развитые в практике Европейского суда по правам человека. Государство должно признавать автономию религиозных организаций, равно как и право последних самостоятельно определять свою внутреннюю структуру и порядок формирования иерархии. Кроме того, государство не должно вмешиваться во внутреннюю деятельность религиозных организаций до тех пор, пока эта деятельность не представляет угрозы для общественного порядка, здоровья, нравственности и не нарушает прав и свобод других людей.

Исходя из этого, наша Церковь в 2006 г. приняла активное участие в разработке новой редакции Закона Украины «О свободе совести и религиозных организациях» (напомним, что в Украине и поныне действует в свое время подкорректированный Закон начала 90-х гг.). Поводом для разработки этого законопроекта стала критическая оценка Советом Европы действующего законодательства Украины в сфере свободы вероисповеданий. И мы в целом остались довольны результатом деятельности рабочей группы, созданной при Министерстве юстиции. В частности, законопроект предусматривал предоставление статуса юридического лица Церкви как объединению религиозных организаций, что усилило бы позиции УПЦ и других конфессий в диалоге с властью. К сожалению, по настоянию УПЦ КП принятие данного Закона было временно снято с повестки дня.

Акценты:

Позволим себе остановиться на нескольких ключевых проблемах, которые реально существуют в отношениях Церкви и общества, однако никак не урегулированы законодательно или же урегулированы недостаточно.

Первая проблема уже была названа — это предоставление статуса юридического лица религиозным объединениям. В настоящее время, согласно украинскому законодательству, такой статус имеют приходы (религиозные общины, говоря языком закона), монастыри, братства, миссионерские организации и духовные школы. Религиозные объединения представлены «религиозными управлениями и центрами», то есть административными органами — такими, например, как епархиальное управление или митрополия. Церковь же, как и отдельные епархии, не имеет статуса юридического лица, из-за чего она лишена большинства прав, в частности имущественных, которые невозможно реализовать без такого статуса.

Следующая проблема украинского законодательства — фактическая дискриминация церковных учебных заведений. Система образования в Украине является достаточно централизованной. Соответственно, непризнание государством того или иного учебного заведения ставит его в положение «изгоя» образовательной системы. Дипломы такого учебного заведения не признают государственные учреждения, а его студенты не имеют льгот, которыми пользуются учащиеся светских вузов, в частности, льгот на проезд. Ученые степени в сфере богословия также не имеют юридической ценности. Но главное, Церковь лишена права открывать учебные заведения, в которых преподавание церковных дисциплин было бы интегрировано в общеобразовательный контекст.

В результате таких, ничем не оправданных, законодательных ограничений религиозным организациям приходится либо маскировать богословские факультеты под религиоведческие (как это имеет место в Черновицком государственном университете), либо проводить двойную регистрацию высшего учебного заведения: и как частного светского, и как духовного (когда де-факто одно учебное заведение имеет два независимых юридических статуса, так, например, зарегистрирован Украинский Католический Университет во Львове), либо сознательно отказываться от интеграции в общенациональную систему образования (как Киевская духовная академия и семинария). Для решения этой проблемы необходимо признание за богословием (теологией) статуса отдельной науки и специальности, на что украинское Министерство образования пока не соглашается, хотя теологические факультеты существуют в составе практически всех ведущих европейских университетов.

Еще один, последний, юридический вопрос, на котором необходимо остановиться, — это неурегулированость деятельности Церкви в силовых структурах. На практике УПЦ, как и некоторые другие конфессии, осуществляет пастырское служение и в армии, и в милиции, и в войсках пограничной службы. Однако с формально-юридической точки зрения это происходит будто с черного хода. Ибо единственная норма действующего Закона «О свободе совести...» указывает только на то, что «Командование воинских частей предоставляет возможность военнослужащим принимать участие в богослужениях и выполнении религиозных обрядов», а слово «капеллан» встречается в украинском законодательстве лишь один раз — в тексте Закона «О символике Красного Креста и Красного Полумесяца...»

Ничего не проясняют и Уставы Вооруженных Сил, которые только обязывают командиров знать вероисповедание своих подчиненных, а также гарантируют право военнослужащих соблюдать религиозные обряды в индивидуальном порядке. Следовательно, давно назрела необходимость на законодательном уровне урегулировать хотя бы принципы взаимодействия государственных органов и религиозных организаций в такой специфической области, как Вооруженные Силы и другие военные формирования, а также в пенитенциарной системе. Тем более, что эти отношения уже выдержали испытание временем.

Проблемы отношений УПЦ и органов государственной власти

У государства всегда существовал соблазн создания теневых механизмов влияния на Церковь и ее иерархов. Однако, если в тоталитарных государствах такие механизмы и могли повлиять на церковную жизнь, то в современных демократических странах эти механизмы даже если и имеют место, то оказываются неэффективными. Не является исключением и современная Украина. Анализ религиозной политики Украинского государства на протяжении 1992–2007 гг. свидетельствует, что все три Президента Украины (Л. Кравчук, Л. Кучма и В. Ющенко) были и есть сторонниками создания «единой Поместной Церкви», усматривая в ней один из механизмов становления и консолидации украинской нации.

Соответственно, поставив перед собой задачу создания такой Церкви, главы Украинского государства придерживались определенной политики в отношении Украинской Православной Церкви. За это время Церковь испытала на себе всю «гамму оттенков влияния»: от игнорирования и выталкивания на периферию общественной жизни до предложений статуса по сути государственной Церкви в обмен на те или иные условия.

В состоянии ли сегодня государство объективно и обоснованно ответить себе и православному сообществу, для чего ему нужна «Поместная Церковь»? Какими гипотетически могли бы быть его отношения с Православной Церковью после получения ею автокефального статуса? Ответы на эти вопросы не озвучивались. Озвучивалось лишь желание, чтобы Церковь такой статус получила. Государство желает украинскому Православию поместного статуса. А какой статус украинское Православие имеет сегодня в Украине? Какой внутриукраинский статус предоставило государство Православию?

Утверждение Поместной Церкви не может быть односторонним актом выполнения воли власть имущих. Заинтересованной в обретении такого статуса, который бы способствовал церковной миссии, должна быть и Церковь, чего, к сожалению, сегодня в Украине не наблюдается. Отношения между Церковью и государством далеко не гармоничны, далеко не те, которые способствовали бы скорейшему претворению в жизнь идеи Поместной Церкви. Прежде всего, это касается затягивания и нежелания предоставить Церкви статус юридического лица, в результате чего Церковь не может стать владельцем имущества, которым пользуется, и тем, которое возвращается религиозным организациям, входящим в ее состав. Острую конфликтогенность сохраняет норма устаревшего Закона Украины «О свободе совести и религиозных организациях» в части поочередного использования культовых сооружений (ст. 17). Данное положение создает условия для фактической зависимости религиозных организаций от предвзятой позиции местных органов власти и постоянно провоцирует межцерковные конфликты и столкновения. Невзирая на то, что было издано уже несколько Указов Президента и Кабинета Министров Украины о возвращении религиозным организациям церковного имущества и преодолении последствий политики бывшего СССР в отношении религии, ни один из принятых нормативных актов в полном объеме не выполнен.