Истоки образования Мгарского монастыря 4
Блаженны дети, которые «из чрева матери» родились святыми, однако ещё более блаженны те, которые унаследовали все страсти мира, подвизались со многими потами, уничтожили их в себе и унаследовали Царство Божие в поте лица.
Блаженны дети, которые с младенчества жили в духовном окружении, и потому без усталости продвинулись в духовной жизни.
Однако, трижды блаженны те несчастные дети, которые не получили никакой помощи (наоборот, их постоянно подталкивали ко злу), однако, как только они услышали о Христе, протерли свои глаза и, повернувшись на сто восемьдесят градусов, протерли свою душу и вышли из притяжения земли на духовную орбиту.
Эти слова подвижника наших времен Паисия Святогорца могут быть адресованы ко всем христианам, а особенно монахам, устав и порядок жизни которых удобно возводит человека на духовную орбиту, в Царство небесное. Как космонавт выводится на орбиту по кратчайшей траектории полета с минимальным расходом энергии, так и монахи используют заложенные в их обетах неложные координаты послушания, смирения, поста и молитвы. Ошибка в направлении полета космонавта под сомнение ставит достижение цели полета, а заведомо неправильные координаты приводят к потере космонавта и корабля, так и непонимание и искажение обетов монашества сомнительным делает спасение, а их попрание сулит вечную смерть монаху, а для монастыря упадок.
С этими словами мы подошли к продолжению общего обзора истории Мгарского Спасо-Преображенского монастыря в XVIII–XIX веках. Нет возможности в небольшой статье охватить такой большой отрезок времени, поэтому мы сделаем небольшую зарисовку о состоянии обители и в целом монашества в этот период.
Как мы уже узнали из прошлых номеров журнала, к началу XVIII века Мгарский монастырь насчитывает практически вековую историю от дня возрождения в 1619 году и более чем пяти вековую историю появления монашества на монастырской горе.
К началу XVIII века монастырь имеет строгий общежительный устав и налаженный порядок монашеской жизни, имеется не один храм, есть хозяйство и имения, обеспечивающие поддержание жизни братии и богослужебного круга. На территории монастыря стоит величественный Спасо-Преображенский собор, в котором почивают нетленные мощи Святителя Афанасия Лубенского и Всероссийского чудотворца. В начале века монастырь посещает сам Петр Великий, самодержец Российский. Число братии постоянно увеличивается и ко второй половине XVIII столетия насчитывает уже более 260 человек. Со всего края и более отдаленных концов в него стекаются те «блаженные», о которых было сказано словами старца Паисия в начальных строках, вселенские патриархи и отечественные митрополиты и епископы желают обрести покой за стенами обители. При повсеместном закрытии монастырей, уменьшении числа насельников, созданных затруднениях ко вступлению в монастыри действительно стремящихся к монашеской жизни лиц — Мгарский Спасо-Преображенский монастырь не закрывается и монашеская жизнь в нем не прекращается. Постараемся более подробно остановиться на этой особенности Мгарского монастыря и рассказать об основных причинах, по которым монастырь не только не закрывается в XVIII веке, а наоборот — крепнет.
Первой и самой главной причиной и которую ощущают богомольцы, посещающие обитель как в XVII, так и в XXI веке, является Благодать Божия, низведенная на это место милостивым Богом по молитвам отцов-основателей, прежде почившей братии и ради великих угодников Божиих Святителей Афанасия и Иоасафа и убиенной за веру в Воскресшего Господа братии в годы лихолетий ХХ столетия.
В начале XVIII столетия Мгарский монастырь довольно населен, в подчинении игумена монастыря находятся несколько монастырей, скитов и приходских церквей. Братия проводит строго подвижническую жизнь, строй которой был заложен ещё основателями обители, и, несмотря на обеспеченность монастыря, предпочитают во всем нищету и крайнюю нужду. Тон задают строгие киевские монастыри, пример показывают монастырские старцы, а также слава о монашеских подвигах подвижников севера Руси подогревают ревность по Богу монастырской братии. До нас не дошли точные сведения о повседневной жизни мгарских иноков, вывод мы делаем по общепринятым монастырским уставам того времени. В общих чертах строй монастырской жизни следующий: полное послушание игумену монастыря; исполнения всего чина церковной молитвы; вечернее богослужение начиналась около четырех часов до захода солнца, утренние около двух часов ночи до рассвета, в свободное время исполнялось монашеское правило и прочее по усердию; трезвение и открытие помыслов игумену; молчание; поучение в непрестанной молитве, псалмопении, чтении; строго определенные часы для принятия пищи; на трапезу ходили стройно по одному с молитвой; вкушали мерой простую и смиренную пищу, исходя из времени и места; в понедельник, среду и пятницу постились и не вкушали вовсе пищи или очень простую под вечер, во вторник и четверг ели вареную пищу под вечер, по субботам и воскресениям два раза в день с маслом; Великим постом вовсе трапеза не поставлялась в первую и последнюю недели, по нужде разрешалось выпить воды с сухарем с разрешения игумена; одежду имели одну ветхую, а вторую крепкую от монастыря, при этом она была грубо сшитой и могла быть даже не пропорциональной; в некоторых монастырях в келиях при наступлении темноты возжигать лучины или свечи запрещалось, дабы братия стремилась зреть нетварный фаворский свет; занимались рукоделием и земледелием; миряне могли общаться с братией только по благословению игумена в специальном помещении; запрещалось иметь собственные вещи, кроме книг и икон, а в некоторых монастырях и это хранилось в библиотеке; за пределы монастыря выходить запрещалось и прочее. Такой был общий чин монашеской жизни в общежительных монастырях того времени, и мы не будем подробно останавливаться на его цели и смысле, поскольку об этом много говорится в святоотеческих писаниях, и цель нашей статьи только показать настроенность монашеского общежития того времени (и наших времен) — послушание, отсечение своей воли, добровольная нищета.
Да и как бы могло монашеское общежитие называться «общежитием», т.е. общим житием, если каждый не слушался бы игумена или старшего и исполнял свои желания, не постился и питался отдельно от братии, имел бы собственность. Все писания и монашеские уставы в первую очередь заповедуют послушание, смирение перед ближним и нестяжание. Живущие в общежитии даже словом не должны называть вещь моею или твоею, или чьею из братии, ибо потому только и нарицается общежитие, что все общее. Ибо хотящий сподобиться Божественной благодати, в нынешнем веке и в будущем, должен иметь совершенное нестяжание и христоподобную нищету, как и Сам Владыка Христос говорил: Сын Человеческий не имеет где главы подклонить; и: Я снизшел с небеси, не да послужат Мне, но да послужу и ещё: не творю воли Моей, но пославшего Меня Отца. Такое смирение показал нам Господь для примера! Кольми паче монахам подабает не иметь своей воли, но все творить по благословению настоятеля.
Проводя такую строгую жизнь, направленную на уничтожение трехрогого корня любого греха и страсти, а именно: сластолюбия, сребролюбия и себялюбия, братия монастыря испытывалась и делом. Очередным таким испытанием для монастырской братии явилось обрушение сводов Преображенского собора в 1728 году и сильнейший пожар, истребивший все деревянные здания святой обители, вместе с содержимым в 1736. Братия с самоотвержением и полным вручением своей жизни в волю Божию претерпела это практически полное разорение обители вместе с припасами для поддержания их жизни. Насельники не только не покидают монастырь, но усердно вознося молитвы о помощи свыше, продолжают свой подвиг и остаются верными своим монашеским обетам. И, как видно, такое усердие не осталось не замеченным человеколюбивым Богом, и монастырю суждено было полностью обновиться и так глубоко укорениться, что никакие силы ада не смогли его уничтожить в безбожные годы ХХ столетия.
И такое возрождение обители, повлекшее ещё большее преуспеяние братии на духовном поприще, начинается практически через год после пожара. В 1737 году наместником, с возведением в сан игумена, в разоренный монастырь назначается исполненный глубочайшего смирения и любви к Богу и ближнему, благоговейный муж и будущий светильник Белгородской кафедры и Русской церкви иеромонах Иоасаф Горленко. Неоднократно на страницах данного журнала печаталось житие святителя, поэтому мы остановимся на его деятельности именно в Мгарском монастыре.
Воспитанный в благочестивой семье потомков строителей Свято-Троицкого Пустынно-Густынского монастыря (дед будущего святителя построил там две церкви — во имя святых апостолов Петра и Павла и святителя Николая), будущий светильник тайно от родителей в 19 лет поступает послушником в строжайший пустынный Киево-Межигорский Спасо-Преображенский монастырь, в пещерах которого ревностно проводит молитвенный подвиг, а умерщвление плоти и покорение её духу доходило до того, что первые два года молодой послушник не касался даже вареной пищи. В 21 год в пещерной церкви монастыря он принимает от своего старца иеросхимонаха Феодора пострижение в рясофор с именем Иларион. И только внимание высшего духовного начальства на строгую подвижническую жизнь и прекрасное образование послужило поводом к переводу в Киево-братский монастырь, на территории которого располагалась Киево-Могилянская академия и в котором в 1727 году 22-летний инок Иларион принимает от ректора академии и игумена монастыря преподобнейшего отца Илариона Левицкого великое пострижение в мантию с именем Иоасаф. Через год он посвящается в сан иеродиакона, а в 1734 на 30-м году жизни — в сан иеромонаха за высокие духовные дарования. Видя ревность и трудолюбие молодого пастыря, киевский архиепископ Рафаил Заборовский благословляет 32-летнего иеромонаха на службу в довольно населенный Лубенский Мгарский Преображенский монастырь — игуменом обители.
Так предстал перед братией молодой настоятель, строгий аскет и любвеобильный пастырь. Новому игумену предстояла широкая, трудная и сложная деятельность, и он, как видно из актов и документов, сохранившихся в архиве Лубенского монастыря, явил себя трудолюбивым, справедливым, любвеобильным и весьма заботливым управителем. Большая и невыполнимая, из-за скудости средств, задача стояла по восстановлению главного храма обители и хозяйственных построек, из которых была особенная нужда в келиях для многочисленной братии, ютившейся на пепелище и в пещерах. Однако главнейшим делом являлось сохранение налаженного строгого монашеского быта, который мог со временем нарушиться по причине крайней нужды братии, возведение насельников к ещё большей ревности в иноческих трудах.
Без выполнения последней и главнейшей задачи восстановление обители не имело бы смысла. Поэтому молодой игумен был во всем примером для братии, которая с трепетом и умилением взирала на строгую монашескую жизнь игумена. Игумен Иоасаф был наставником и маяком для младшей и слабой братии в исполнении обетов и повседневных монастырских задач, своим советом и опытом он разрешал недоумения преуспевших и путеводил их к высшему духовному деланию. Все время служения игумена Иоасафа в монастыре, равно как и предыдущее время его жизни, по всей справедливости может быть названо временем упорной и сильной духовной борьбы смиренного подвижника. Несмотря на многопопечительную жизнь в должности наместника, игумен Иоасаф вел строго подвижническую жизнь.
Об этом свидетельствует тот факт, что в этот период он подвергался частым и продолжительным недугам телесным, во время которых опасались за его жизнь и которые, несомненно, были прямым следствием строго подвижнической его жизни. Как пишет сам игумен в своем дневнике: «… 16 августа 1737 годя я крепко заболел и уже чувствовал близкий исход жизни, но Божьим милосердием был помилован… 27 сентября 1740 года я опять заболел и страдал отчаянно до половины февраля, но милосердый Бог оставил мне жизнь для Его прославления…».
Из последних слов мы видим, что для игумена Иоасафа целью жизни, как монаха и пастыря было прославление Бога и спасение душ, он всего себя отдавал на служение церкви и ближнему. Своей жизнью он подтверждал, в первую очередь для братии, что путь Божий есть ежедневный крест, и никто не восходит на небо, живя прохладно. Богу не угодно, чтобы беспечным был тот, кто Ему предал себя всем сердцем. Попечение же его должно быть об истине. А из сего познается, что под Божиим он Промыслом, когда Бог непрестанно посылает ему печали. (пр. Исаак).
Результатом подвижнических потов игумена Иоасафа была особая любовь братии к своему игумену, которого оберегали, как могли, и каждый старался по мере своих сил ему подражать. Также на свет родилась книга, в которой будущий святитель преподает всем христианам православное учение о страстях и борьбе с ними. Несколько раз игумену являлся сам святитель Афанасий и укреплял его в трудах и преподавал свое патриаршее благословение на дальнейшие труды. Монастырская братия так любила своего игумена, в котором видела не наемника и татя, а любящего духовного отца и мудрого наставника, что когда ему пришлось покидать святую обитель, не могли скрыть своих рыданий, даже убеленные сединами схимники просили взять их с собой, куда бы он ни ехал.
А именно так и случилось. Упорная и усиленная работа игумена Иоасафа над возделыванием духовного существа своего согласно с требованием евангельского нравственного закона не отняла у него отеческой заботливости о вверенной ему обители. Нужно сказать о том, что ему в то время пришлось поработать над восстановлением разрушенного хозяйства монастыря. Игумен Иоасаф изыскивает возможность постройки грандиозного каменного корпуса монашеских келий 40 саж. длины и 5 саж. ширины, получая помощь от некоторых местных благотворителей. Но для возобновления главного монастырского храма и прочих зданий не было никаких средств. Неутомимый игумен, помолившись Богу, с благословения Киевского митрополита 10 сентября 1742 года отправляется в далекое путешествие — в Москву и Петербург для сбора пожертвований. В Петербурге он удостаивается Высочайшего внимания Императрицы Елизаветы Петровны, во время которого игумен Иоасаф произнес трогательное и назидательное слово о любви к Богу и ближнему «Как далеко от нас живот вечный». «Только лестница о двух степенях нам предлежит — это любовь к Богу и родственная ей любовь к ближнему», — говорил он в этом слове из своего собственного подвижнического опыта. Вскоре после возвращения из Москвы с необходимыми для восстановления главного храма монастыря средствами, а именно 16 августа 1744 года, игумен Иоасаф по прямому указанию Императрицы возведен в сан архимандрита, а 29 января 1745 был назначен наместником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, с оставлением настоятельства в Мгарском монастыре. Так окончилось семилетнее пребывание будущего святителя Иоасафа в Спасо-Преображенском монастыре близ Лубен. В Лавре новый наместник занимается в первую очередь укреплением монашеского духа среди братии и хозяйственными делами.
15 марта 1748 архимандрит Иоасаф Высочайшим повелением назначается епископом в Белгородскую епархию, 1 июня благоговейный архимандрит был наречен, 2 июня 1748 посвящен во епископа Белгородского и Обоянского, после чего начинается уже известное нам из прошлых номеров журнала его архипастырское служение до самой своей кончины 10 декабря 1754 года на 40 году жизни. Спустя два года по погребении святителя Иоасафа некоторые из духовных чинов Белгородского кафедрального собора, зная святую жизнь архипастыря, тайно пошли в его усыпальницу и открыли гроб. При этом оказалось, что не только тело святителя было нетленным во всех своих составах, но и к самим одеждам его, покрову и самому гробу, не коснулось даже малейшее тление, хотя и чувствовалась достаточная сырость в воздухе при открытии склепа. 17 сентября 1911 года состоялось прославление святителя Иоасафа в лике святых и обретение его чудотворных мощей.
И до сих пор святитель не оставляет своей Лубенской обители и особенно чествуется в монастыре как небесный покровитель. А после его смерти число братии Мгарского монастыря составляет уже более 260 человек, обновлены храмы и хозяйственные постройки. Так монастырь оканчивает XVIII и начинает XIX век.
Не имеем возможности обширно описать новый период в обители. Основным является тот фактор, что с началом столетия в русском монашестве появляется сильное стремление к истинно монашескому деланию — молитве и трезвению, горение духа и стремление к духовным высотам, которые достигаются путем глубочайшего смирения и борьбы над своими страстями. Открывается много новых монастырей, появляется интерес к духовной жизни в обществе. Конечно, это явление происходит на фоне общего упадка нравственности, особенно среди высшего общества, но процветает в каждом уголке нашей Родины прекрасными цветами, нектар из которых мог черпать свободно каждый желающий и черпает до наших дней.
Это явление связано в первую очередь с именем уроженца Полтавы, преподобным молдавским старцем схиархимандритом Паисием Величковским и его учениками, которые наполнили практически все монастыри Русской империи, и нельзя представить себе духовное состояние русского монашества и народа в XVIII–XIX веках, не учитывая духовного влияния старца Паисия и его учеников. Это влияние распространилось более нежели в 100 монастырях 35 епархий русской Церкви, при посредстве более 200 учеников старца и их преемников. Также в этот период как самим старцем Паисием, так и многими другими осуществляются переводы множества духовных книг, особенно посвященных монашескому деланию, на русский язык и их печатание и распространение. Мы не будем сейчас раскрывать суть этого движения, т.к. многие читатели уже знакомы с ними, а при общем интересе раскроем в следующих номерах. Мы только покажем те монастыри Украины и Полтавской епархии, в которых, достоверно известно, были последователи старца Паисия и которые находятся в малом расстоянии от Мгарского Спасо-Преображенского монастыря и список которых далеко не полон: Киево-Печерская Лавра, Козельщанский женский монастырь Полтавской епархии, Молчанская пустынь Курской епархии, Петропаловский монастырь Черниговской епархии, Почаевская Успенская Лавра, Рыхловский монастырь Черниговской епархии, Софрониева пустынь Курской епархии, Святогорская пустынь Харьковской епархии, Троицкий монастырь в Киеве, особенно отмечаем монахов Полтавского Крестовоздвиженского мужского монастыря (ныне женский), которые всячески поддерживали старца Паисия в его трудах и были его преданными последователями. Конечно, это влияние не обошло и Мгарский монастырь, который имел общение со всеми вышеприведенными монастырями, особенно в Полтавской епархии.
Таким образом, вплоть до закрытия монастыря и расстрела в 1919 году братии, мы видим постоянное духовное возрастание братии Мгарского монастыря, а также влияние обители на духовное развитие и воспитание населения края. И возвращаясь к началу данной статьи к словам о духовном направлении, мы видим, что братия Мгарского Спасо-Преображенского монастыря промыслом Божиим на протяжении более 300 лет верно и неложно шествовала ко спасению, а строгое исполнение монашеских обетов легко возводило к личной святости. Пример братии, тщательное совершение богослужений, церковная проповедь, издательская деятельность приходской школы и церковного братства — монастырь со своими насельниками уподобился зерну горчичному, проросшему в дивное древо святости, в тени и листьях которого укрылись тысячи тысяч душ монахов, паломников и населения региона. И сейчас это дерево продолжает зеленеть и под крону его может вступить душа, ищущая просвещения и спасения души, а, быть может, даже и христианского совершенства путем строгого и неуклонного исполнения монашеских обетов. И слова преподобного отца, сказанные более десяти веков назад, явно подтвердились на примере православного монашества и Мгарского Спасо-Преображенского монастыря, в частности: «Иноку во всем своем облике и во всех делах своих должно быть назидательным образцом для всякого, кто его видит, чтобы по причине многих его добродетелей, сияющих, подобно лучам, и враги истины, смотря на него, даже нехотя признавали, что у христиан есть твердая и непоколебимая надежда спасения, и отовсюду стекались к нему, как к действительному прибежищу, и чтобы оттого рог Церкви возвысился на врагов её, и многие подвиглись бы к соревнованию иноческой добродетели и оставили мир, а инок соделался бы во всем досточестным за доброту жития его, потому что иноческое житие — похвала Церкви Христовой».