Император Павел Первый

Истратив душу в городах
Опять найти смогу едва ли.
Кто скажет на каких кострах
Ее бессмертную сжигали.

Фатальный выбор спутник наш
Бег по намеченному кругу
Быть может в жизни все-мираж,
Где люди кажутся друг другу.

Опять прошу знаменья, Боже
В ответ лишь ветер и ковыль...
И под моей янтарной кожей
Течет рубиновая пыль...

Сердиты на вид тучи
И стрелы дождя Остры.
Блаженна моя участь
Во веки не стать взрослой.

Ни матерью, ни невестой,
Ни даже сестрой брату.
Мне здесь на земле тесно
Бог создал меня крылатой.

Обидишь меня, не страшно...
Ругай меня, если легче.
От боли не стану старше
Цветенье мое вечно.

Я — перышко на ладони
Я — дурочка в царстве мудрых
В огромном твоем доме
Я ветер — июльским утром.

С печалью твоей рядом
Я слово найду Божье
Поплачь со мной, если надо

Время штопает по живому
Эти шрамы сойдут едва ли
Ведь к мучителю дорогому
Мне снова виденья звали.

Значит нужно настежь — на клочья
Сердце рваного тесный кокон.
Моя хищная верность волчья
Будет выть возле ваших окон.

Эти шрамы насквозь навылет
Боль как воздух глотаю жадно.
Но пронзили меня не вы ли,
Своей нежность словно жалом?

Как ранения ножевого
Не ждала этой сладкой пытки
Время штопает по живому
Сквозь края продевая нитки.

В храме замершем ставлю свечи

Как время переплетено
С тоской тягучей.
Так в пропасть падают на дно,
Сверзаясь с кручи.
Неотвратимо, как судьба,
Как боль всесильна.
Напоит сердце аромат
Беды ванильный.

И покидая светлый рай,
Где строги стражи,
Душе на плечи одевай
Кафтан сермяжный.

Страх настигает в первый раз,
Страх нескончаем.
Двух первосогрешивших нас
Земля встречает.
Не радует покой равнин
И трав цветенье.
Мне этот мир, как равелин,
Где ждут спасенья…

Я сменила образ жизни,
Идеалы и устои,
Но ловлю себя на мысли,
Что опять шагаю строем.
Сердце стынет, разум слепнет.
— Здравствуй, сытый яркий праздник!
Где в одно живое слепят,
Бога чтущих, самых разных
И святых отцов не надо,
Как грибы пророки лезут,
Против всех на баррикады
Оставляя кельи бесам.
Не спасую и не струшу,
В эту тяжбу можно влиться.
А свою сухую душу,
Раскрошу и брошу птицам.
Жажду Бога оставляя,
Беднякам и бедолагам,
Я погибшая шагаю —
Крестным ходом

Я сегодня не стану плакать,
Дух мой гордый совсем изранен.
Сладких яблок хмельная мякоть
Заставляет бежать из рая.

Мне теперь даже знать не надо.
Кто и с кем коротает будни.
Как плясунья Иродиады
Я свой грех выношу на блюде.

Затихаю в тоске о прошлом,
Опадаю, как в осень листья,
Пощади меня, Светлый Боже,
А захочешь, прошу, очисти...

Я из сотен тайн понимаю,
Только свет из окна пролитый
Но коленями прирастаю
К бессердечным каменным плитам.

Куда же дальше?
Я и так на краю
У страшной Чаши
На коленях стою...

Отец мой, вот он —
В бездну путь. Я зову...
Кровавым потом
Орошаю траву.

Молчать не время.
Боже, я на краю!
Я даже верить
По чуть-чуть устаю.

Я жду ответа,
Слишком страшно — одной!
И ангел Света
У меня за спиной.

Считает павших
В этой вечной войне.
Куда мне дальше?
Ведь спасения нет!

Ответ не сложен...
Криком воздух дробя,
Куда мне, Боже,
Без Тебя,

Распутная девка в шелках и монистах,
Еще не остыла от страсти, и все же...
Стоит в Твоем храме, не смея молиться.
Что скажешь ей, Боже?

Чем встретишь ее? С непокрытой главою,
С румянцем бесстыжим, колени склоняя,
Она не скрывает грехов пред Тобою
И слез не скрывает.

Она еще верит, — воздай же по вере!
Такое горение долго не длится.
И дети Твои ей укажут на дверь,
И она подчинится.

Пропащая, грешная — что ей до рая!
Но шепчет надежда — попробуй, быть может...