Вдохновение

Когда оно приходит, то не в гости, а на побывку к родной сестре, живущей на чужбине. Родина — место встречи родных — находится где-то глубоко внутри, куда вход посторонним воспрещён. Там говорят без слов или словами неведомого здесь языка, похожего на птичье пение...

Я слышу этот голос — такой родной, близкий, почти мой, но какой-то иной, отличный от меня — голос горней родины. Он заставляет трепетать узнаванием стеснённое сердце, и сердце начинает петь с ним в унисон, отзываясь.

Но шум, нескончаемый шум окружающего мира мешает. Мы вынуждены перекрикиваться сквозь этот надоедливый шум, наперекор шуму, несмотря на шум.

— Ты меня слышишь? — спрашивает, звеня образами, вдохновение.

— Кажется, слышу! — отвечаю я, едва различая и его, и собственный голос, и пристально всматриваюсь в ускользающий, сияющий бликами, облик.

Всё вокруг гудит, шипит, рычит, стучит, ерепенится, не ведая покоя. Всё мечется в суете, догоняет и перегоняет, кокетничает, пугает и завладевает, норовит победить и погубить.

А мне хочется побыть наедине с любимым братом — в тишине, пошептаться о самом сокровенном: тихо-тихо, без стыда и страха. Но шум, нескончаемый шум встаёт между нами, подобно стеклу, разделяя и отделяя нас друг от друга. Мы кричим сквозь стекло, не переставая, потому что любим. Нас влечёт родство, и даже сквозь шум мы слышим голос родины друг в друге.

Родина — внутри, внешний шум не может там восторжествовать, как вовне. Он лишь бесится, извивается подобно змею, стараясь ужалить. Но свет тишины, лучащейся изнутри, защищает от незаконных посягательств.

— Вдохновение, я тебя слышу!

— Слы-шу...