Звонят, звонят, звонят колокола...

Опускается солнце за башенки туч.
Серебром украшает березы и ели
Вифлеемской звезды немерцающий луч.
И ручья незамерзшего слышатся трели.

Отгудел и затих непоседливый ветер.
Воцарилась вокруг тишина ожиданья.
Наступил непохожий таинственный вечер,
Ощущается лишь благодати дыханье.

Приближается встреча предвечного Бога.
Постепенно небесный алтарь отверзается,
Отверзается к жизни священной дорога:
От Пречистой Марии Младенец рождается.

Разливается радость потоком могучим:

В кадиле уголь тлеет.
Девятый час. Спешит народ.
Незримо в сердце зреет
Молитвы благодарной плод.

Надену ризу белую,
Душистый ладан положу
И всей душой и телом
Живому Богу послужу.

Сгорают тихо свечи,
Неторопливо хор поет,
Неповторимый вечер
Лазурь на стены храма льет.

С благоговейным трепетом
Престолу низко поклонюсь,
Забыв о мире временном,
Я взором в вечность устремлюсь.

Благоухают нежно
Букеты лилий полевых,
Ромашек белоснежных

Благословляю уходящий день,
Дарованный душе под небесами,
И подставляю под ночную тень
Ладони, утомленные трудами.

Я восхищаюсь жемчугами звезд,
Рассыпанных Творцом по небосводу,
И не стыжусь неудержимых слез,
Но сердце отпускаю на свободу.

Благодарю за невечерний свет,
Нечаянную радость подаривший,
И за плывущий в тишине рассвет,
Прохладною росою напоивший.

Я созерцаю купола берез,
Заботливо луной посеребренных,
И молчаливые зарницы гроз,
Сверкающие облаком огромным.

О Пресвятая, Преблагословенная
Звезда Пресветлая святых Небес,
О Божья Матерь, Радость Совершенная,
Неиссякаемый поток чудес,

С благоговением к Тебе взываю,
Из глубины греховной ввысь стремлюсь,
Но, слабый духом, снова утопаю,
Молюсь и каюсь, каюсь и молюсь.

О Божья Матерь, Чаша Миро,
Отображенье Славы Божества,
Явившая непостижимо миру
Сияние Христова Рождества,

Помажь меня елеем благодатным
И даруй силы до конца пути
Смиренным быть и благодарным,
Ростки любви любовью напои.

На молитву святу піднімусь серед ночі
І на небо зведу свої грішнії очі,
Серце навстіж відкрию Тобі, Святий Боже,
Без любові Твоєї я жити не можу.

Без любові Твоєї я жити не можу.
Благодатний вогонь запали, Святий Боже,
У душі, що стомилась у темряві жити,
І чекає вогню, і жадає світити.

І чекає вогню, і жадає світити,
Фіміамом духмяним довічно кадити,
Та провини притрушують попелом полум'я,
Віють в душу жорстоким і згубливим холодом.

Віють в душу жорстоким і згубливим холодом,

Горел костер июльского заката,
И ветер пенил гребни облаков.
Пестрели маков красные заплаты
На покрывале полевых цветов.

По небу дрожь от грома пробежала,
Гроза писала первую главу,
И молнии сверкающее жало
Пронзило придорожную траву.

Залили струи отблески заката,
Дорога потерялась в темноте.
Усталость заковала тело в латы.
Вдруг показался храм невдалеке.

Гроза плела из молний паутину,
Шаги давались путнику с трудом.
Ступени. Двери. Храма середина.

Я знаю, що тяжка моя дорога,
Я знаю, що не можу не любить,
Та кожен раз, коли молюсь до Бога,
Струною серце лагідно бринить.

До Тебе, Господи, уподобання
Мої усі насправді й уві сні,
Коли радію і коли страждання
Вирують вихром у моїй душі.

Я знаю, що тяжка моя дорога,
Я знаю, що Ти любиш і мене.
І все що маю, це пересторога
Ніколи в світі не творити зле.

Провини наші – сходинки у прірву,
А добрі справи – сходинки наверх.
І вибирати нам, чи вже обірвем,

Осенний лист уплыл в рассвет
Из пробудившегося сада,
Туман оставил мокрый след
На украшениях фасада.

Звонарь седой молиться звал
Немногочисленных прохожих,
Органом колокол звучал,
И разгорался день погожий.

Спускались ангелы с Небес
На светозарных колесницах
И перед чудом из чудес
Со страхом закрывали лица.

Сионской горницей стал храм
Таинственно, по Божьей воле.
Христом дарованная нам,
Сияла Чаша на Престоле.

Катилась медленно слеза,