Святитель Афанасий Патриарх Цареградский Лубенский и всея Руси чудотворец

Октября 29 1654 года, государь и все его царское семейство, были у Спаса нерукотворенного образа, на своём дворе в верху, у обедни, а служил бывший Цареградский Патриарх Афанасий и пели по клиросам гречане. Это было дело Никона патриарха, которой искал ввести порядок церковный греческий и принял от Афанасия свиток Литургии архиерейской. После обедни послан был патриарху стол царский, со стольником Нечаевым; а дьяк Петр Арбеньев, отвез от царицы и царевен 1200 р., соболями, которые взяты были из Сибирского приказа.

Патриарх Афанасий подал ещё челобитную царю: «что слыша о неизреченной Государевой милости. приехал он бить ему челом. Прежде сего, по прошению Архиереев, иереев и клириков и прочих православных Христиан, был он на Патриаршестве в Царьграде и, видя нечестивых агарян непостоянство и налоги, Патриаршеский свой престол покинул. После того, по прошению Архиереев же и клириков и прочих православных Христиан был он опять в Царьграде на Патриаршеском престоле и, не во многих днях начали на него агаряне править Султановы не малыя подати, на Визиря и на иных ближних людей почести; что он имел имения своего, все раздал и остальное бусурманам, и ещё занял с великим ростом, и видя их ненасытность, призвал к себе Архиереев и клириков и вельмож православных Христиан, и Патриаршеский свой престол на соборе, волею своею отдал, и ныне пребывает близ Дуная в монастыре Чудотворца Николы; опричь же Государя, к кому-либо прибегнуть и в долгах своих помощь получить ему не от кого и потому, Государь пожаловал бы его, богомольца своего, Царским своим жалованьем, как его Бог известит».

Государь приказал: выдать на отпуске своего жалованья на милостыню, в половину против Патриарха Иерусалимского Паисия, 2000 соболями, а его архимандриту и старцам выдано жалованья против патриарших иерусалимских.

Далее просил патриарх: «что он подал челобитную Государеву Боярину Борису Ивановичу Морозову, чтобы пожаловал ему Государь панагию, для Божественной службы, и будет он, взирая на панагию сию, вечно молить Бога о Государевом здравии; просил и о местных иконах для своего монастыря в Молдавии: образ Вседержителя за престол, Богородицу с Предвечным младенцем, Чудотворца Николая и Афанасия великаго, великомучеников Дмитрия и Георгия, и Деисус, с 12-ю Апостолами и 12-ю праздниками, которые стоили 50 руб. по договору с иконописцами; Государь милостиво приказал, 19 ноября, выдать ему сии деньги для уплаты иконописцам.

Наконец, 12 декабря, приказал государь быть у себя на дворе патриарху Афанасию, со всеми старцами для прощального отпуска. За патриархом посланы были сани с приставом и он вышел у казённого двора, где ожидал царского выхода. На сей раз государь был в золотой палате, и при нем бояре были в шубах; являл его государю дьяк Алмазов и весь чин был по первоначальному приёму. Жалованье ему объявлено соболями па 2000, как было сказано прежде. Архимандрит и все старцы допущены были к руке царской и стол им опущен на подворье. После отпуска, подал патриарх ещё одну челобитную государю: «благодарение воздаю твоему величеству о твоём Царском жалованье; прилично было бы, Государь, языком изустно говорить сие твоему Царскому Величеству: только я, богомолец твой, не разумея Русского языка, благодарю тебя сим письмом, потому что я прибрёл сюда от обиды нечестивых агарян к державе твоея, волею своею оставил свой Патриаршеский престол от бусурманской обиды и многих налогов. И ты, праведный Государь, по своему Царскому рассмотрению, меня иностранца призрел и своим царским многим жалованьем мою нужду исполнил и свою Царскую жалованную грамоту, за своею золотою печатию, мне пожаловал, чтобы присылать мне, богомольцу твоему на всякий год ради моего жалованья по мой век. Твоя Царская премногая милость, как солнце сияет во всю вселенную, но только надо мною одним, богомольцем твоим. Ныне ты Государь, на земле Царь учинился православным Христианам и убежищ, а великий Господин святейший Никон Патриарх Московский и всея Руси, по благодати Божией, глава Церкви и исправления сущия православныя Христианския веры, приводит словесных Христовых овец во едино стадо, чтобы получить им царство небесное и слышать им глас Господень: приидите благословенные Отца моего, наследуйте царствие небесное искони со мною; к Пастырю же, Государь, глас Господень: «благий рабе и верный, вниди в радость Господа твоего». И я, богомолец твой, за твоё Царское неизреченное жалованье ко мне безпомощному, должен по свой век молить Господа Бога, о твоём многолетнем здравии и покорении врагов видимых и невидимых к подножию Твоему, и во весь Греческий род твоё Царское благородие возвещать; потому что ты, великий Государь, имеешь благодать от Бога, к странним и нищим, и бедным и утеснённым, и из своих Царских неисчётных сокровищ помощь творишь, сколь человеколюбец Бог одарил твое Величество; алчущие прибегают накормиться к тебе и жаждущие как на источник водный, так и мы бедные, Божиим изволением, за свое согрешение, лишились Государей Греческих держателей, и живём ныне под областию невернаго; только мы имеем столп твёрдый и утверждение веры и помощника в бедах, тебя, Великаго Государя, прибежище нам и освобождение.

«А брату моему, Государь, и сослужителю, великому Господину, святейшему Никону Патриарху Московскому и всея Руси, освящать бы соборную Апостольскую Церковь Софии Премудрости Божией! Милосердный Государь! пожалуй меня, богомольца твоего: вели принять тетрадь, которую я тебе поднесу, чтобы тебе ведомо было обо всем, а словесно мне, иностранцу, пред твоим Царским Величеством, говорить не успеть, и дерзну я у тебя милости просить, так как ты учинился вкладчиком в монастырь Чудотворца Николы, ибо ты изволил церковныя одежды сделать из твоей Царской казны, а благоверная Государыня Царица пожаловала церковные сосуды и кадило, и ты, пожалуй, соверши свою Царскую милость и вели дать своё Царское жалованье, серебряную чашу на освящение Св. воды и честный животворящий крест; да в ту же церковь надобно на стенное писание 3000 листов золота, а краски у нас готовы, и о том, как тебе, Великому Государю, Господь благоволит; ибо тобою вся Греческая земля утверждена и благословением великаго Господина святейшаго Никона Патриарха.— Царь Государь, смилуйся». Внизу подпись по-гречески.

По сему челобитью велено сделать две ризы, сперва камчатныя, потом из золотого атласа. В последних числах декабря, отпущен был из Москвы патриарх Афанасий и, по его просьбе, велено было дать ему на дорогу корму, со всеми старцами, на две недели, сколько давали ему в Москве.. Но не доехал патриарх до своей обители в Галаце и, застигнутый на пути болезнью, остановился в обители Лубенской.

Обитель сия, в благословенных пределах Малороссии, сооружена незадолго до прибытия Святителя Афанасия, в 1619 году, по благословению епископа Перемышльского Исаии, соименным ему игуменом Густынским, на иждивение княгини Раины Корибутовой, урождённой княжны Вишневецкой, которая была замужем за правителем, или старостою, области Овручской и, по своему православному происхождению, особенно покровительствовала православным. Церковь во имя Преображения, была в то время ещё деревянная и довольно убогая по скромным началам святой обители; только сорок лет спустя, усердием гетмана Самойловича поставлена на её место нынешняя великолепная церковь, которая красуется на вершине лесистой горы, слывущей Фавором Мгарским, по имени ближайшего селения, ибо она столь же высоко и одиноко господствует над окрестными долинами, где между рощей извивается красивая речка Сула.

Когда он подъезжал к Лубенскому монастырю, игумен о. Петроник с братиею по чину, в священных ризах его встретили. Когда о. игумен подошел к нему под благословение, Святейший патриарх изрёк ему: «желает душа моя в сем монастыре грешное тело мое погребсти». Предречение Святителя о своей кончине, исполнилось через месяц его пребывания в монастыре. От тяжёлого дорожного пути потревожились раны, полученные патриархом ещё в Фессалоникийской тюрьме, тело его попухло и он скончался «яко мученик, яко Святитель, преподавая благословение всем христианам, коих за жизнь ещё свою благословлял». Местное предание гласит, будто бы святитель Афанасий, восседая на горнем месте во время чтения Евангелия, предал чистую душу свою небесному Пастыреначальнику, но такое предание вероятно основано на том, что усопший святитель погребён был сидящим, по древнему обычаю патриархов восточных. Игумен, братия монастыря и свита патриарха погребли его в храме Преображения Господня под амвоном, пред царскими вратами, в сидячем положении, как принято погребать восточных патриархов. На него было надето все архиерейское облачение, а в руку вложен посох; его посадили в кресла, и с креслами сидячего вложили в каменную гробницу. На гробнице присутствовавшие при погребении сделали такую надпись: «Сын! если ты почтителен, не проходи мимо отца без поклону: он был чутким, отзывчивым на людское горе пастырем апостольского трона, и по смерти своей молится за паству свою пред Пастырем пастырей — Христом». И устами надписателей говорила сама истина: доброта, милосердие, благодеяния и благотворения, снисходительность к немощам и недостаткам человеческим, — как говорят записи современников, — были в очах Святителя теми высокими добродетелями, которые он одобрял в других людях, неизменно проявлял и сам в счастливые и печальные дни своей тёмной жизни.

Показывают близ обители уединённый холм, куда, по преданию, любил приходить молиться святитель Афанасий, и холм сей и доселе слывёт святительским; но едва ли, по болезненному своему состоянию, мог он пользоваться, в зимнее время, краткою прогулкою. Ближе отнести частое молитвенное посещение сего холма другому патриарху Цареградскому Серафиму, который провёл несколько лет в уединении в обители Лубенской.

Это случилось 5 апреля 1654 года. Предчувствуя приближение кончины, Святитель Афанасий составил краткое духовное завещание, в котором распределил часть принесённой им милостыни царской по различным церквам и монастырям греческим и волошским, оставив некоторую часть и Лубенской обители, в залог своей благодарности за оказанное ею гостеприимство.

Ещё во время проезда своего через Чигирин, заранее отправил он в Яссы 8000 талеров милостыни Царской, для большей безопасности, через купцов греческих Зота и внука его Ивана, взяв с них расписку, при свидетельстве двух своих присных, архимандрита Дионисия и иеромонаха Неофита, которые должны были представить сию расписку трём первостепенным игуменам Ясским: соборной церкви Св. Параскевы и двух обителей — Архангела Михаила и Св. Николая, чтобы от них получить посланные деньги. Из этой суммы, душеприказчики Святителя должны были послать на гору Синайскую 3000 талеров, 300 во св. град Иерусалим и 300 в обитель Св. мученицы Анастасии, обретавшейся в Солунской его епархии; а 1600 талеров были распределены на 20 великих монастырей Св. горы Афонской. Никто из присных не был забыт умирающим пред его исходом. Двум своим племянникам, иноку Иеремии и Антонию, назначил он 1000 талеров, и 100 тому, кто их доставит; по сто талеров получили бывшие при нем четверо служителей, столько же иеромонах Неофит, и 80 архидиакон Христофор; но архимандриту Дионисию не было отказано денег, неизвестно почему. Из тысячи четырёх сот талеров, которые находились налицо, велел он употребить сто на своё погребение, а триста на сорокоуст и вечное поминовение за упокой души своей.

Царскую жалованную грамоту или хрисовуллу, писанную на багряном атласе, с золотой печатью, во сто червонных весом, Св. Афанасий поручил своим душеприказчикам, архимандриту и иеромонаху, отнести в Галац, в свою обитель Св. Николая Чудотворца. Они же должны были доставить на гору Синайскую, по особенному его уважению к сей пустынной обители, которую вероятно посещал в юные свои годы, часть священной утвари при нем бывшей: саккос багряный с митрою, и полным облачением архиерейским, и серебряные сосуды с крестом и кадильницей; архиепископу же Синайскому Иосифу шубу соболью и атласный подрясник; другую шубу, покрытую чёрным сукном, оставлял святитель, на память по себе, игумену обители Лубенской Петронию, а прочие келейныя одежды архимандриту Дионисию и иеромонаху Неофиту; возок свой, с четырьмя конями, завещал игумену Ясскому, соборного храма Св. Параскевы. В заключении же умолял, чтобы не было нарушено его завещание, ни со стороны духовных властей греческих, ни русских, состоявших под державою гетмана, ни паствою митрополита Киевского Сильвестра, и никто бы не тревожил, ради его наследства, верных его служителей. Посему, кроме игумена Петрония, завещание святителя скрепили своими руками: войт Лубенский, бурмистр, писарь местный и арендарь.

Протекло не более десяти лет после блаженной кончины Афанасия, как уже были обретены нетленными его мощи. Митрополит Газский, Паисий Лигарид, посетил обитель Лубенскую и возвестил игумену Виктору бывшее ему на пути откровение: так явился ему сам святитель Афанасий и открыл о мощах своих, почивающим под соборным амвоном. Действительно нетленными были обретены святые мощи и митрополит, совещавшись с игуменом и братиею донёс о драгоценном сокровище, таившемся в недрах земли, восседавшему тогда на кафедре Киевской митрополии, Иосифу Тукальскому, который управлял епархиею южной России, как независимый Экзарх Патриаршей области Царьграда. «Когда с благословения Киевского митрополита открыли гробницу, наполнилась церковь благовония, и обрели Святейшего патриарха тело цело, только у правой руки, которой он держал посох, пальцев двух или трёх нет. Священная одежда, что была на Святителе с тела его спала и истлела, на чем сидел он кресла сгнили, целыми обрели только палицу да посох». На мощи Святейшего патриарха надели новые ризы и положили в церкви Преображения Господня наруже. В ознаменование чудес; бывших до открытия честных мощей и при открытии их, на новой гробнице тогда же была сделана такая надпись:

Всемогущий и Непостижимый Бог почивающего
Святейшаго патриарха Константинопольскаго
АФАНАСИЯ
Прославити благоволил чудотвореньми плотию неистленна
и благодати преисполнена во дни Благочестивейшаго Государя,
Царя, Великаго Князя Алексия Михайловича.
1662 года. Февраля 1

Память же святителя установили праздновать 2-го мая в день памяти соименного ему великого патриарха Александрийского.

Мощи святителя Афанасия неоднократно были переносимы с места на место, по случаю построения или обновления храма Лубенского, где они почивают. Когда в 1684 году, благочестивый гетман войска Запорожского обоих берегов Днепра, Иоанн Самойлович, приступил по просьбе Лубенского игумена Макария к закладке, нового великолепного собора Преображения Господня, то мощи святителя перенесены были под колокольню, в малую церковь Великомученика Георгия, и там оставались до освящения собора в мае 1692 года. Митрополит Киевский Варлаам Ясинский, которого церковная область зависела уже не от вселенских патриархов, а прямо от патриарха Всеросийского, сам освящал церковь и, с великим торжеством, перенёс в неё нетленные мощи сидящего святителя, поставив их под аркою с правой стороны. Когда же нечаянно упали своды сего храма, в 1728 году, то по благословению другого Варлаама Ванатовича, также митрополита Киевского, опять коснулись св. мощей и перенесли в деревянную церковь Архангела Михаила, что над святыми вратами, и опять во время страшного пожара бывшего в 1733 году, ради безопасности, перенесли мощи святителя из деревянной в каменную трапезную церковь Благовещения, где они оставались до совершенного обновления соборного храма в 1736 году. Тогда митрополит Киевский Тимофей, бывший впоследствии Московским, торжественно перенёс их, августа в 26 день, и поставил с левой стороны позади клироса у столба, против чудотворной иконы Лубенской Божией Матери, которая находится у правого столба. В 1773 году в самый день храмового праздника, начался пожар, угрожавший совершенным истреблением обители. Испуганная братия вынесла мощи святителя уже без раки на одном ковре, руками иерейскими, в ближайший сад с восточной стороны, и там оставались они два дня, при неумолкаемом пред ними чтении Св. Евангелия, с воззжёнными вокруг свечами и курящимся фимиамом, а на третий день, когда совершенно миновала опасность, игумен Паисий соборно внес их опять в храм в уцелевшей их раке, которая впоследствии была заменена более драгоценною.

Во время двукратных пожаров, опустошавших обитель Лубенскую, в 1726 и 1785 годах, истребились монастырские записи о чудесах, бывших при открытии и перенесении мощей святителя Афанасия. Но не оскудело усердие к блаженной его памяти во всех пределах южной России, и ежегодно стекаются многочисленные богомольцы в обитель, ко 2-му мая, на день святителя Афанасия. Нетленные мощи Святейшего Константинопольского патриарха Афанасия стали предметом почитания и поклонения верующих всей православной Руси. Драгоценное сокровище, вынутое из-под спуда, неистлевшее под землёю, оказалось вместе с тем целебным источником для всех страждущих. Милосердый и любвеобильный при жизни своей Святитель не оставляет своею помощью вселенскую паству и по смерти своей. Являясь многим в видениях, он благословляет, наставляет и врачует верных сынов Христовой церкви, с нелицемерною и усердною молитвою к нему притекающих.

Нетленные мощи стали предметом почитания верующими православной Руси. Слава об исцеляющих способностях Афанасия сидящего распространилась далеко за пределы Лубенщины. Тысячи людей шли в Мгарский монастырь с надеждой и верой.

Вот как описывает Памфил, монах-современник тех лет, свою юность:

«Монастырь стоял на горе в лесу. Внизу под горой извивалась блестящей змейкой Сула. Мимо зелёных хуторков тянулся Ромодановский шлях. В монастыре были мощи Афанасия сидящего, и на поклон к этим мощам ежедневно шли толпы людей. Афанасий сидел в соборе в позолоченной гробнице... Десятки лет сидит Афанасий, и достаточно одного прикосновения к его нетленному телу, чтобы исцелиться от лютых болезней. Об этом свидетельствуют десятки людей, толпы богомольцев, которые приходят сюда за сотни вёрст...»

Так продолжалось до прихода к власти большевиков. В 1922 году в Лубнах, как и во всей Украинской Советской республике, началось изъятие церковных ценностей. Вначале оно происходило сравнительно спокойно. Но вот из Харькова приехал нарком Середа с письмом от Петровского с требованием изъять и гроб Афанасия сидящего. Ведь был он из чистого серебра и весил 4 пуда 10 фунтов.

Тогда население не только Лубён и его уезда, но и других районов Полтавщины повалило гурьбой в монастырь. Десятки тысяч людей окружили собор и не давали комиссарам приблизиться к мощам святого. Церковная служба шла круглосуточно, священники сменяли друг друга через каждые 3—4 часа.

Народ ежедневно прибывал, а не убывал. Агитаторов не слушали. Тогда власти решили начать в районе монастыря военные учения. Сюда прислали до 3000 солдат и курсантов. Вокруг монастыря происходили маневры с пулемётной и артиллерийской стрельбой, криками «ура». А результаты — плачевные, службы продолжаются, народ не расходится.

Выручила комиссаров надвигающаяся уборочная страда. Стала поспевать пшеница. И постепенно верующие на конях и волах разъехались по домам. В течение трёх дней очистились все входы и выходы из монастыря. Монахи сами переложили мощи Афанасия в деревянный гроб. А серебряную раку комиссары отвезли в Харьков. Туда же позже были перенесены и мощи святителя.

В настоящее время мощи свт. Афанасия почивают в Благовещенском Кафедральном соборе г. Харькова.