Вы здесь

Мания поместности: причины недуга и пути исцеления

Ян Таксюр
Ян Таксюр

Сегодня первые лица Украины и, прежде всего, её президент часто говорят о Православной Церкви. При этом лица делаются строгими и скорбными. Оказывается, «не в те» храмы ходим, «не к тому патриархату» относимся. И это якобы составляет серьезную угрозу государству.

В то же время, вдохновленное начальством и опьяненное лакейской безнаказанностью, Украинскую Православную Церковь обливает потоками злобы целое сонмище её ненавистников. Депутаты и «письменники», журналисты и политтехнологи, карьеристы мечтающие выдвинуться на «церковной тематике» и просто кликуши, готовые кусаться не только при упоминании Московского Патриархата, но также московского времени и московской колбасы.

Под их крики про національну автокефальну церкву и обвинения в несвідомості православные Украины в праздники и будни идут в свои храмы. Зачем? Может быть, они собираются творить там нечто антидержавне? Нет. У них иные цели.

Православные Украины с молитвой и благодарностью обращаются к Богу, Создателю и Спасителю мира. Православные Украины вместе с Антонием Печерским и Николаем Мирликийским, Марией Египетской и Димитрием Ростовским, вместе со всеми святыми составляют Церковь. Или по слову апостола — Тело Христово. И в этом благодатном собрании совершается величайшее из таинств — Святая Евхаристия, когда люди соединяются с Живым Богом для спасения души, для вечной жизни. И ангелы невидимо служат с молящимися. И Небо сходит на землю. Потому что Церковь и есть — Небо на земле.

И вот эту святыню хотят «отделить» и «переподчинить». Как-будто речь идет о министерстве или отделе обкома партии. Эту святыню дерзают оскорблять, называя «пятой колонной», «агентом влияния Кремля». Предлагают отменить язык, на котором сотни лет народ возносил молитвы Богу. Требуют объединяться с раскольниками, молиться с еретиками, что равносильно предательству веры и потере благодати Крещения.

Что чувствует православный христианин, когда украинский поэт-депутат с перекошенной физиономией призывает госудаственные органы вмешаться и разделить Церковь? То есть, разделить Тело Христа. Разделить Небо. Подобные намерения воспринимаются однозначно. Безумие. Бред. Болезнь.

Хочется спросить: а могут ли чиновники управлять жизнью Церкви, которая не от мира? Разве это дело для рук человеческих? Да и сами по себе богослужение на украинском языке или «автокефалия, добытая в боях», приблизят ли спасение? А может, наоборот, бесчинство поведет к погибели?

Но возражений не слышат. Больше того, они приводят в бешенство. А это уже признак духовной болезни, которой болеет не только украинская власть, но и зараженные лидерами нации простые граждане.

Как жить в зоне заражения? Каковы истоки «мании поместности» и где искать исцеления? Хотелось бы коснуться этой мучительной темы.

Скажу сразу: выход есть. И есть средства лечения. Пусть внешне всё кажется потерянным. Власть и влияние — у врагов Церкви. Но средства, о которых пойдет речь необычные. И годятся они именно в ситуации, когда оставляет надежда. Но об этом позднее.

Сначала о причинах недуга. Первое, что вспоминается — годы «атеистического пленения». Народу внушали враждебное отношение к Церкви, духовенству, отвращали от веры. Но вот храмы открыты, явных гонений нет. Однако посеянное зло приносит плоды. Один из них — вопиющая церковная безграмотность.

Помню, несколько лет назад, мы с нашим старостой попали на приём к заместителю мэра Киева, где просили выделить землю для строительства храма. И этот начальник после категорического отказа, признался нам доверительно: была б его воля, он личным указом давно бы упразднил «наш московский патриархат» и учредил в столице єдину помісну церкву.

Ещё с грустью вспоминаю, как очень известный политик повез отпевать свою усопшую маму сначала в Печерскую Лавру, а потом ещё зачем-то — к Филарету. И все потому, что для державного деятеля наша вера — это «писанки и крашанки». Его устраивает «шароварное православие», и другое ему не нужно. А те, кому нужно, у него на подозрении. Попробуйте, скажите ему, что Православие — это не народні звичаї, не національна самоідентифікація, а трудный путь борьбы со своими грехами ради Царства Небесного, ради встречи со Христом. Он вас, мягко говоря, не поймет.

И тут возникает новый вопрос. А нужна ли этим господам такая вера? Есть ли она у них? Нужен ли им Христос? Или их вера проявляется в собраниях, где вместо молитв стенают о московських гнобителях, а на стенах вместо икон висят совсем иные «образы»? Может быть, в этом отступлении от Православия и состоит одна из важнейших причин украинской болезни? Поговорите с упомянутым политиком о каноническом праве, о том, что он живет злобными мифами. Ответом вам будет — истерика гордого невежды.

А ведь он и его окружение ныне определяют, а точнее, отравляют духовный климат Украины. У них — школы, образование, большая часть телеэфира. Их представителя пытаются вновь усадить в президентское кресло. Выходит, деятели, зараженные бациллой разделения церквей и народов, кому-то нужны? И уж, конечно, не обманутому и вконец замороченному избирателю. Попробуем сказать, кому.

В первую очередь (и об этом написаны тысячи статей) тем, кто на Западе поддерживает нынешнюю власть. Для них раскол Православия — это возможность контролировать большие территории в Восточной Европе, где будет проживать одурманенное ненавистью к соседям население. Тут интересы понятны. Военный: превратить Украину в антироссийский плацдарм. Экономический: сорок миллионов украинских граждан «подсадить» на европейскую культуру, а точнее сделать покупателями своих материальных и прочих ценностей.

Но есть ещё некто незаметный, невидимый, для кого Апостольская Православная Церковь и Дух Святый, пребывающий в Ней, невыносимы. Потому что этот некто — другого духа. Это он искушал праотца Адама и преуспел. Это он искушал Господа в пустыне и был посрамлен. Его заветная цель — погибель людей. И если есть корабль для их спасения (а Церковь именно такой корабль), его нужно уничтожить. А если это не удается, сделать так, чтобы погибающие не попали на него.

Несомненно: и требование «национальной церкви» вместо поисков спасения во Христе, и зубовный скрежет о «московских попах» вместо исполнения заповеди любви, и промывание умов ересью этнофилетизма, и призывы к «разбойной» автокефалии, и захваты храмов, и натравливание на другие народы — всё это единый сатанинский проект. С одной целью — оторвать тысячи людей от Церкви, от спасительных таинств и, отравив души, погубить их навсегда.

Лукавый, о котором здесь приходится говорить, давно живет рядом с людьми. Он знает наши слабости. И хотя приёмы подчинения у него всегда одинаковы, на Украине они пока действуют.

Первый из методов князя тьмы — обман и прельщение. Вечный лжец, он нашептывает гордой душе: если ты патриот, ищи «национального богослужения», требуй выхода из-под влияния «враждебной церкви и чужого патриарха». И яд входит в душу несчастного. И многие ослабевают. А в результате — ненависть и болезнь, ведущая в погибель. Телесно человек может быть здоров, но дух его болен, потому что жить враждой и национальным чванством — есть тяжелый духовный недуг.

С болью вспоминаю беседы с некогда близкими мне людьми. С одними вместе молился. У иных даже исповедовался. Говорю: если мировое Православие не признает вашу «новую церковь», ведь это катастрофа. Мы отпадем от Тела Христова. У нас всё будет как у Филарета — лжетаинства. В ответ вижу холодные глаза тех, кого любил. Чувствую неприязнь. Слышу: а вот такие-то народы и церкви отделились самочинно, и, в конце концов, их признали. Спрашиваю: а сколько за эти годы «непризнания» умерло без отпевания, сколько не причащалось, сколько жили в неосвященном браке? В ответ снисходительно улыбаются, отводят глаза и говорят, что я — не патриот. Что тут скажешь? Люди нездоровы.

Кстати, о «непатриотизме». Берусь утверждать, что именно мы, православные, подлинные патриоты. Если патриотизм — это стремление к максимальному благу для своего народа, то скажите, какое благо может быть для украинца лучше и желаннее, чем Царство Небесное. И мы хотим, чтобы украинцы (равно как и все остальные народы) не лишились этого вечного блага, поддавшись бесовским наваждениям.

Ну, а теперь попробуем сказать о средствах борьбы с «поместным недугом».

Поскольку враги Церкви явлены в земном и духовном плане, то и сопротивление им, на наш взгляд, должно следовать по двум направлениям — видимо и мистически. И в обоих случаях, по образу литургии, люди должны объединяться.

Западные покровители местных ненавистников Церкви привыкли не встречать отпора. Они действуют, как среди дикарей, не всегда помня название страны, где открывают свои банки и международные забегаловки. Вот им, с их церковными самостийныками нужно противопоставить наше объединение. Всех, кто не заразился духом разделения.

Единое организационно оформленное народное движение, конечно, возникнет не сразу. Не стоит рассчитывать и на известных ныне политиков. (Если бы вопросы веры их по-настоящему волновали, они вели бы себя иначе).

Объединяться нужно постепенно и по разным поводам. Для защиты языка, для воспитания детей не в бандеровском, а христианском духе, для юридической и финансовой взаимопомощи. Необходимо создавать свои «незараженные» газеты, сайты, бизнес-проекты, союзы, фонды, комитеты. Мы говорим о новых лидерах? Именно в этих объединениях и родятся новые лидеры.

Не нужно пренебрегать организованным протестом — обращениями в суд и к международному сообществу. Враги наглеют, когда все молчат. Но если со временем силы, отрицающие светский и церковный национализм, объединятся, враги Церкви и Православия впервые ощутят силу сопротивления.

Да, они будут преследовать. У них власть и поддержка. И кто-то нам скажет — утопия. Но мы ответим: есть второе и главное средство борьбы. Оно ослабит невидимо поддерживающего. Оно выше первого, и без него первое невозможно. Оно известно ещё со времен Ветхого Завета. Но почему я с такой нерешительностью сейчас его напишу?

Это средство — молитва Богу. Общая, всенародная и личная молитва. Единый крик о помощи ко Христу и Его Пречистой Матери. Ведь сказано ясно: «просите, и дано будет вам», «стучите, и отворят вам». Или мы не верим словам Евангелия? И для нас Христос — одно, а «жизнь» — другое.

И тут приоткрывается ещё одна проблема. А в ней, возможно, и корень наших нестроений. Сегодня даже у людей пребывающих в церковной ограде разговор о молитве, как о действенном средстве борьбы и спасения, вызывает скрытое сомнение. Им хочется «реальных действий». Слышатся тихие призывы к прагматизму.

Думающих так спрошу. Вы верите словам Христа и Его апостолов? Вы верите сказанному «чего ни попросите в молитве с верой будет вам»? А если мы в это не верим, христиане ли мы?

Да и чего добились господа прагматики-политики? «Конструктивный диалог» с хулителями Церкви — пустая трата времени. Ну, как объяснить духовно болящему президенту, что водить униатов в Софийский собор Киева — все равно, что плевать на могилы предков, боровшихся за сохранение веры?

Именно когда не на что надеяться, Бог приходит на помощь к тем, кто уповает на Него. И кто хоть когда-нибудь в скорби призывал имя Господне и получал ответ, знают об этом.

А если предложение просить Господа разрешить нашу непростую ситуацию кажется «фантастическим», то это значит, что мы сами больны маловерием. И все усилия наши будут бесплодны. Ибо сомнением мы оскорбляем Бога.

Сейчас, как никогда, нужна молитва с верой. За нашу землю, за её очищение. Только Господь может остановить болезнь разделения, которая входит в людей под личиной «борьбы за поместность».

И если мы — христиане, мы будем особенно горячо молиться о безумных гонителях Церкви. Где-бы они не находились — в президентских аппартаментах или в толпе одурманенных демонстрантов. Потому что им хуже, чем нам. Они могут погибнуть и не знают об этом.

Где-то читал: рядом с монахом долго жил неверующий человек. Монаха спросили, что он чувствовал. Казалось, ответил он, что ко мне привязан мертвец. Бог судил нам жить с ненавидящими. Да, сегодня они мертвы. И мы сами не можем им помочь. Но «невозможное человекам возможно Богу». Мертвые — наши братья. Будем просить об их воскресении.