Вы здесь

Папа Буратино

[1]  [2] 

Леонид НечаевВ воскресенье 24 января умер Леонид Нечаев — последний наш великий киносказочник. Человек, фамилию которого мало кто зал, но фильмы которого видели все.

Все. Кончилась сказка.

Самое время вспомнить, как она начиналась.

Как всякая сказка, она начинается с «жили-были». В одной большой стране во время одной большой войны в одном большом городе жила одна женщина с тремя детьми — двумя дочерьми и сыном. Муж, как и большинство мужчин страны, лег в землю на фронте в 43-м, а сын, как и большинство его сверстников, рос, как сорная трава. Не до воспитания было — детей надо было хоть как-то поднимать. Жили Нечаевы очень трудно — как позже вспоминал сам режиссер, «всё детство прошло под знаком „хочу есть!“. Война, голод. И нас, детей, трое — а мама одна.

Можно сказать, выкормила нас своей кровью — она была донором, сдавала кровь, чтобы получать дополнительную продуктовую карточку».

Московское Зарядье было тогда не престижным, а очень неблагополучным районом. Во дворе правили воровские законы, которым пацанва-безотцовщина внимала, раскрыв рот. И пошел бы, возможно, мальчишка по протоптанной многими друзьями дорожке, все к тому шло — учился отвратительно, имел множество приводов, ларьки с друзьями «опрокидывал»... Но однажды одноклассник предложил: «Пошли со мной в театральную студию при Московском дворце пионеров?» Делать было все равно нечего, Нечаев пошел за компанию и пропал — навсегда заболел сценой. Как он сам вспоминал, «пришел я в кружок в 13 лет, а ушел в 19 — сразу в армию». Кружок был для него главным — он там околачивался постоянно, даже когда в пятнадцать лет бросил школу и пошёл работать на швейную фабрику грузчиком: «Сколько профессий до армии поменял! Причём, естественно, во всех был дилетантом. Но глаза боятся — руки делают. Это прошло через всю жизнь: я многого прежде не делал никогда. Но начинаю и делаю».

Сразу же после армии, как был, в гимнастерке, поступил во ВГИК — причем сначала на актерский факультет.

Правда, актера из него не вышло. Сергей Аполлинариевич Герасимов как-то, посмотрев на постановку «Медведя», сказал ему после спектакля: «Не получится из тебя артиста — ты даже на сцене и на себя, и на других всегда со стороны смотришь. Переводись-ка ты на режиссерский — там на месте будешь». Перевелся. Сразу на третий курс. Дипломный фильм, короткометражку «Хромой волк», сделал по сценарию, написанному актером Алексеем Баталовым.

По распределению попал на творческое объединение «Экран», где занимался документалистикой: сделал фильм про Гелену Великанову «Товарищ песня», потом снимал картины о выдающемся русском певце Максиме Дормидонтовиче Михайлове, об Александре Огнивцеве, солисте Большого театра, про певицу Ларису Мондрус...

Через несколько лет не выдержал, взбунтовался.

Пришел на прием к Стелле Ждановой, возглавлявшей творческое объединение «Экран», и с порога заявил: «Я подаю на вас в суд. У меня диплом режиссера художественного кино, а вы мне не даете снимать...»

Та отреагировала неожиданным образом — пожала плечами и сказала:

— Есть детский фильм. Возьмете?

— Возьму! — тут же ответил Нечаев, в глаза не видя сценария и не подозревая, что только что выбрал себе судьбу.

— В Минск придется ехать.

— Поеду.

— Собирайся.

И уже выходя из кабинета, новоиспеченный детский режиссер услышал за спиной чей-то шепот: «Стелла, ну ты чего? Он ведь хороший парень, за что ты его так?»

Фильм «Приключения в городе, которого нет» оказался «убитым». Сценарий был на редкость слабым, предыдущий режиссер испортил все что можно, его сняли со съемок, но он успел выбрать почти всю смету. Сценарий кочевал из Киева в Одессу, из Одессы — на Минскую киностудию, где отродясь не снимали ничего, кроме военных фильмов, и браться за этот «подарочек» не хотел никто. В Белоруссии на Нечаева смотрели как на смертника.

Леонид Нечаев«Единственное, что мне дали, так это хороший павильон и хорошего художника. И на этом все закончилось. Денег не было ни на что. Работа стояла, конца этому не предвиделось». Нечаева спас приехавший в Минск Марк Донской: «Однажды я увидел, как в павильон вошли председатель белорусского Госкино, директор студии, председатели профкома, парткома, и среди них — Марк Донской. Я к нему подошел, поздоровался, а он говорит: «А это Нечаев! Знаете, что я этому парню поставил на экзамене? Пятерку. А я пятерки очень редко ставлю. Так что вам крупно повезло». И на следующий день у меня уже были на площадке и краски, и рабочие, и все-все необходимое для съемок. Когда я привез готовую картину в Москву, Стелла Ивановна после просмотра надолго замолчала. А потом изрекла: «Ну-ну, все в этой жизни бывает...»

Режиссера начали воспринимать всерьез, и в качестве поощрения за спасение провального проекта подкинули сценарий пятисерийного мультфильма. «Я же ничего не понимаю в анимации!» — кипятился он, на что ему бесстрастно заявили, что мало кто понимает, а мультипликацию надо развивать.

«Я взял сценарий, почитал, вырвал несколько страничек и под названием „Приключения Буратино“ написал: „Двухсерийный художественный фильм для детей“.

А потом поехал на Минскую киностудию, где снимал свою первую картину. Даю сценарий начальнику и говорю: „В Москве просили, чтобы вы поставили это в план!“ Месяца через четыре фильм утвердили. Раньше проще все было между людьми».

Второй фильм Нечаева, а по сути — первый, сделанный им от начала до конца, в Белоруссии не хотели принимать. «Безобразная картина! Ужас! Почему у вас кот без хвоста, лиса в платье, и разве может черепаха пасти лягушек в пруду?» Фильм выпустили на экраны только потому, что был конец года и невыполнение плана грозило лишением премий.

Но на просмотре в Москве фильму устроили овацию, а после показа по телевизору от зрителей пошли мешки (в самом буквальном смысле) писем. Нечаев в одночасье сделался модным режиссером,

Евгений Евстигнеев, поздравляя, заявил, что готов сыграть у него «любую мышь»,

и вскоре триумфатора вместе со съемочной группой вызвали к высокому начальству — директору творческого объединения «Экран» Хейсеру. Начальство поздравило с успехом и благосклонно поинтересовалось, какой фильм режиссер хотел бы сделать следующим. Режиссер, давно мечтавший снять в главной роли девочку, ответил: «Про Красную Шапочку». Начальство милостиво покивало и велело принести сценарий на утверждение. В это время сценарист Инна Веткина, с которой он сделал свои лучшие фильмы, ущипнула его сзади до синяка, а на выходе прошипела: «Нечаев, ты дурак? Ты сказку читал? Там полторы странички — что там экранизировать?!» Растерявшийся режиссер только руками развел.

Но в тот же день глубокой ночью у Нечаева зазвонил телефон:

«Нечаев, я придумала, — сказала Веткина. — Это будет продолжение истории».

Сценарий «Красной шапочки» они написали за 12 дней. Работали днем и ночью в буквальном смысле, доработались до того, что сценарист однажды пыталась прикурить от водопроводного крана.

Но съемки сорвались — Начаеву чуть не силой навязали съемки «взрослой» ленты «Эквилибрист» и отправили снимать в Киев. Но едва фильм был сдан, Нечаев сразу рванул в Минск — делать ленту под названием «Про Красную Шапочку. Продолжение старой сказки».

Второй фильм — самый главный. Талант режиссера определяется именно им: главное — не «выстрелить», самое сложное — удержать планку. К тому же режиссер изрядно рисковал, ведь, в отличие от «Буратино», это была уже не экранизация, а совершенно самостоятельное произведение. К тому же столь необычное, что все очень боялись — а поймут ли дети столь вольное обращение с любимой сказкой?

[1]  [2]