Пробивайтесь к солнцу!

Вечер третий из книги «Настоящее чудо»

— Уcтраивайся-ка поудобнее, — сказала бабушка следующим вечером. — Рождество всё ближе, и чудес вокруг всё больше. Как насчёт вчерашнего чуда?

— Думаю, оно настоящее, — ответила Нюта, — потому что Вика хотела полюбить злой Кактус. А без любви он не расцвёл бы ни за что.

Бабушка была довольна.

— А сегодня про кого сказка? — не унималась Нюта.

— Пусть будет про цветок. Какой ты хочешь? Розу?

— Нет, белый пушистый одуванчик!

— Хорошо. Пусть будет про одуванчик!

Начало нашей истории — в самом конце лета. Рядом с речкой, где ветер колышет зелёную травку, рос одуванчик. Шапочка его была уже белой и пушистой. Ветер начал отрывать от неё пушинки. Однажды мама-одуванчик сказала своим детям-пушинкам перед тем, как отпустить их на волю ветра:

— Запомните: всегда пробивайтесь к солнцу! Даже если над вами будет много земли, сухих листьев и корней, всё равно, во что бы то ни стало, пробивайтесь к солнцу! А теперь — летите!

Ветер подхватил пушинки и закружил их. К каждой было прикреплено семечко — будущий одуванчик. Ветер, большой озорник, кружил и подбрасывал пушинки, то опуская, то поднимая их.

Семечки отлетели далеко от мамы и приземлились в разных местах. Некоторые оказались на огороде, некоторые — в просторных полях и на окраинах лесов. А одно семечко упало прямо на проезжую дорогу. На такой утоптанной дороге расти было трудновато.

«Ничего, — вздохнув, подумал будущий одуванчик, — хорошо ещё, что я очутился на краю дороги, а не в самой её середине!»

И он притих до времени, пока талая весенняя вода не пробудит его. Засыпая, будущий одуванчик видел, как ветер принёс на окраину дороги другие семечки, его дальних родственников.

Ветер озорничал всё больше, становился всё злее и холоднее. В самом конце лета к дороге приехали люди в оранжевых жилетах. Они покрыли дорогу асфальтом. Потом пришла осень. И зима сыпала свои снежинки уже на новую асфальтированную дорогу. Вслед за зимой, как обычно, пришла весна.

Семечко, будущий одуванчик, всё спало. Асфальт загородил от него солнце. Уже зазеленели первые листочки, а семечко всё никак не могло пробудиться.

Наконец, вешние воды смочили землю, и он проснулся. Слова мамы сразу вспомнились ему: «Пробивайся к солнцу…» Но было темным-темно, и солнца нигде не было видно.

Тогда одуванчик решил выпустить корешок, чтобы немного укрепиться.

А вокруг уже начали просыпаться другие семечки.

Здесь были одуванчики, зелёная травка, крапива, колючка, кашка и даже пижма.

Одуванчик не успел хорошенько поздороваться со всеми. Ему снова вспомнились слова мамы. Правда, солнца не было видно, но откуда-то сверху лилось тепло. Одуванчик выпустил почку и стал упираться ею в асфальт.

Другие одуванчики, кашка, крапива, колючка и пижма тоже выпустили почки, но вверх тянуться не стали.

— Доброе утро, — сказала кашка.

Все, кроме одуванчика, поздоровались в ответ. А одуванчик ничего не слышал. Ведь он пробивался к солнцу.

— Кажется, среди нас — грубиян, — проворчала крапива.

— Считает себя умнее других, — согласилась колючка.

Зелёная травка ничего не сказала, а пижма сочла себя слишком благородной для подобного разговора.

Солнышко грело асфальт, дарило много тепла, и все выпустили по листочку. Другие одуванчики не стали тянуться вверх и упираться, но пустили свои листья вдоль земли, ведь так и растут листья одуванчиков. Крапива тоже легла на землю, и все остальные. Только наш одуванчик тянул вверх даже самые первые свои листья, ведь мама сказала во что бы то ни стало пробиваться к солнцу.

В конце концов крапива не выдержала:

— Скажите, почему Вы не хотите жить, как все? Видимо, считаете себя лучше нас? — спросила она.

— Чего Вы добиваетесь? — уточнила кашка.

Одуванчик перестал тянуться вверх, посмотрел на соседей и просто сказал:

— Мама велела мне пробиваться к солнцу, во что бы то ни стало!

Тут не выдержала даже благородная пижма и вступила в разговор:

— Всё это давно устарело. Ваша мать — поколение прошлого года. Что могут посоветовать они нам, молодым?

— Да и росли они по-другому. Им не было так темно. Всё изменилось. Разве можно вот так бездумно выполнять заповедь матери?

Одуванчик немного расстроился. Он даже не знал, что ответить. А потому промолчал, ещё немного укоренился и упёрся в асфальт.

— А вдруг он всё-таки пробьётся к солнцу? — засомневалась простодушная кашка.

Но на неё ополчились сразу все:

— Он просто гордец, не хочет быть, как другие.

— Да с чего вы взяли, что солнце вообще существует? — промолвила благородная пижма.

— Правда, кто из нас его видел? — отозвалась колючка.

И они, уцепившись своими бледными листьями за листья одуванчика, хором воскликнули:

— Будь как все, не гордись!

А одуванчик всё тянулся и тянулся, всё упирался и упирался. Он вспоминал слова мамы, думая, что она не обманула бы его.

Он уже не слышал, что говорят остальные, а упирался всё сильнее.

Наконец, асфальт не выдержал и лопнул.

Из трещины показались листья. Солнышко обрадовалось, погладило и расправило их. Самым ласковым лучом оно коснулось маленького бутона, спрятавшегося в самой середине.

Бутон подрос и распустился — цветок был похож на маленькое солнышко.

Две девочки шли мимо за грибами. Они увидели радостный одуванчик, пробивший асфальт.

— Да это просто чудо! — воскликнула одна из них.

А другая уткнула в цветок нос, и он тоже стал жёлтым, как солнышко.

Одуванчик был счастлив. Как хорошо, что он послушался слов мамы! Солнышко грело его, ветерок шевелил его листья, а вокруг колыхались такие же счастливые травы.

Когда пришло время, головка его побелела и стала пушистой. Озорной ветер отрывал пушинки и разносил их. К каждой из них было прикреплено семечко.

Наш одуванчик, как когда-то его мама, говорил всем своим детям на прощанье:

— Что бы ни случилось, пробивайтесь к солнцу!

— А как же другие, — спросила Нюта, когда бабушка замолчала и замелькала спицами, — они так и остались под асфальтом?

— Но ведь они сами не хотели трудиться!

Нюта задумалась.

— Всё равно, мне их жалко.

— Пойдём-ка молиться и ложиться спать, — и бабушка погладила Нюту по головке. — Пойдём-ка и мы пробиваться к нашему Солнцу!

Рис. Елены Хисматовой