Церковь и история

[1]  [2]  [3] 

«Апостольская Церковь создана по благоволению Отца Господом Спасителем благодатию Святого Духа чрез апостолов. Людям такой уж не создать. Думающие создать такую подобятся детям, в куклы играющим. Если нет на земле истинной Апостольской Церкви, нечего и труды тратить над созданием её. Но благодарение Господу, Он не попустил вратам адовым одолеть Святую Апостольскую Церковь. Она есть и пребудет, по обетованию Его, до скончания века. И это есть наша Православная Церковь» (Свт. Феофан Затворник)

Православная вера в то, что Церковь Христова не канула в Лету и в истории не могла уйти «под спуд» предъявляет это требование ко всем называющим себя Церковью апостолов. Протестантское учение о невидимости истинной Церкви, похоже, разработано как ответ на вопрос: «А где вы были, когда вас не было?» В истории Церкви мы не находим связующей нити, соединяющей протестантов с первоапостольской Церковью. Той Церковью, которой Христос обетовал нерушимость и с которой Он обещал быть «во все дни».

Баптисты вменяют нам в вину то, что мы «приняли христианство не из первоисточника, а как бы из вторых рук... этот исторически проверенный факт лишает нас, русских, права пользоваться всеми излюбленной фразой „Православие ведет своё начало от апостолов“».^[1] Однако если следовать такой логике, то мало кто сможет похвалиться этой «всеми излюбленной фразой».

То, что мы приняли христианство «спустя девять веков после его основания, унаследовали его от Греции»,^[2] вовсе не означает, что наше вероучение ложно. Сами-то баптисты откуда берут свое начало? От апостолов или от католиков? Этот аргумент является надуманным ещё и потому, что к Греческой Православной Церкви, которая даже по таким меркам ведёт свое начало от апостолов, отношение ничуть не лучше, чем к Русской.

Протестанты вводят термин «историческое христианство», «историческая Церковь» так, словно Церковь может быть не исторична. Сам Христос это — историческая Личность или миф? Безусловно, Он историчен. Значит и Церковь, «которая есть тело Его» не может быть иной.

Учение о разнице между духовной и канонической границами Церкви есть и в Православии. Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его (Рим. 8,9) — говорит апостол. К сожалению, не все православные — духом православны, и благо то, что не все протестанты и католики выхолощены искусственностью своих доктрин. Но из этого бесспорного обстоятельства православные не делают вывода о необязательности непрерывной Церкви, да он здесь и не логичен. Наоборот: это указывает на то, что чем более отстоит некая конфессия от Церкви истинной, тем тяжелее спасаться в ней. Церковь Христова обладает правильным учением о том, как спасаться, и действенными средствами для совершения своего спасения. Отсюда важность пребывания в той самой Церкви, которой была дарована истина, становится чрезвычайно существенной. Посему неопределимость духовных границ Церкви Божией не отменяет, а усугубляет значение принадлежности к Церкви в рамках канонических.

Чтобы утверждать невидимость Церкви Христовой необходимо лишить видимую её часть элемента потусторонности, одухотворенности и святости. Невидимая Церковь — это вовсе не значит неузнаваемая, потаённая. Истинная Церковь Христова, являясь вместилищем Духа невидимого, — нескрываема. Не может укрыться город, стоящий на верху горы (Мф. 5,4). Для того ли приносится свеча, чтобы поставить её под сосуд или под кровать? Не для того ли, чтобы поставить её на подсвечнике? (Мк. 4,21). Церковь, будучи таинственным Телом Христовым, — видима! Собор 51-го года был ли собором Церкви истинной? Безусловно. Он был видим и запечатлён Писанием. Собор 325-го года, «Символ веры» которого баптисты приняли, был ли собором Церкви? Да, и был видим и запечатлён в истории.

«Я с вами... " (Мф. 28,20), — говорит Спаситель. С кем «с вами»? С апостолами? Не только с ними, но со всеми, уверовавшими во Христа, которые составили видимую Церковь Его, и хотя стали, по благодати Божией, духоносцами, однако не перестали быть видимы. И вообще, когда в Писании речь идёт о Церкви, то однозначно подразумевается Церковь видимая (1Кор. 12,28; Еф. 3,10; Деян. 20,28 и др.). Ап. Павел пишет: я гнал церковь Божию (1Кор. 15,9; Гал. 1,13). Кого он гнал? Воскресшего Христа, Который невидим? Нет, Савл гнал тех людей, в душах которых Он воскрес! Итак, невидимое в Церкви всегда есть, но это не повод исключать её человечность. Также и другая крайность — понятие о Церкви как просто об организации людей, объединённых христианской идеологией, исключает её надмирность и поэтому столь же ошибочна как и «невидимое» представление о Церкви. Христос «пришёл как Богочеловек и Им созданная Церковь является выражением этой основной истины христианства — истины воплощения Сына Божия. Церковь есть живой Богочеловеческий организм. Церковь в одно и то же время видима и невидима».^[3] Видима, ибо деятельность её видна, и членов её мы знаем. А невидима, ибо управляема невидимым Главою Христом, освящается и оживотворяется невидимым Духом благодати.

Муж благоразумный построил дом свой на камне. И пошёл дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне (Мф. 7,24—25). На сем камне я создам Церковь мою, и врата ада не одолеют её (Мф. 16,18). Как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? И тогда расхитит дом его (Мф. 12,29). А Церковь есть дом Божий (1Тим. 3,15), а Христос — как Сын в доме его, дом же Его — мы (Евр. 3,6). Отсюда видим, что Церковь неодолима.

В прощальной беседе с учениками Спаситель сказал: Когда же придёт Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину (Ин. 16,13). И именно потому, что Дух истины обитает в Церкви, она есть столп и утверждение истины (1Тим. 3,15). И эта истинность Церкви, будучи неодолимой, по неложному обетованию Самой Истины непрерывна: И се Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28,20). Мы верим словам Спасителя.

Для протестанта любого толка трудно признать эти слова Спасителя в их прямом смысле. В них утверждается незыблемость и истинность той Церкви, которую Он приобрёл Себе Кровию Своею (Деян. 20,28). Для протестанта, который не видит Церкви Православной, согласиться с этим означало бы признать католическую церковь истинной, а это явно не так. Отсюда рождается масса вариантов обхождения прямого обетования Бога. Так П. И. Рогозин пишет: «Церковь является „столпом и утверждением“ истины постольку, поскольку она на этой истине утверждается и эту истину как столп „утверждает“ в мире. Посему не тот еретик, кто порывает с Церковью и противоречит ее суждениям, а тот, кто уходит от истины Священного Писания и противоречит Слову Божию».^[4] Как видим, это сплетение слов, содержит в себе: 1) противоречие Слову Божию, 2) противоречие в самом себе. Как же мыслит автор, что тот не еретик «кто порывает с Церковью и противоречит её суждениям», если вначале он сам утверждал, что «Церковь действительно является хранительницей истины Божией» (тот же абзац) и верит в то, что Церковь истину утверждает и на ней же утверждается?! Ненужная игра слов. Ведь даже исходя из слов автора, явствует, что тот, кто противится Церкви, неизбежно противится истине, ею утверждаемой, и он же «уходит от истины Священного Писания и противится Слову Божию». И наоборот: противящийся Писанию неизбежно становится в оппозицию Церкви.

«В Своём обетовании — комментирует Пол Р. Джексон, — Христос заверяет, что не только создаст Церковь, но и сохранит её: „Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её“ (Мф. 16,18). Он пообещал, что сатанинские силы не смогут победить Его народ (1Пет. 1,3—7). Однако обетование из Матфея заключает в себе большее: оно утверждает, что даже смерть не будет властна над Церковью. Враг не вторгнется и не завоюет её... Буквально же обетование заключается в том, что смерть не одолеет Церковь... Бог обещал не только создать, но и хранить Церковь во веки веков».^[5] Да, Господь обещал бессмертие Своим последователям, но если обетование Христа сводить только к этому, то, во-первых, оно ничем не отличается от сказанных Им ранее: не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить (Мф. 10,28), а во-вторых, когда в Новом Завете речь идёт о Церкви, всегда разумеется община, а посему общине даруется незыблемость и истинность. И если Церковь (т. е. община) гибнет или заблуждается (физически или впадает в ересь), то обетование не исполнено. Если Дух Святой не наставлял Церковь на всякую истину (или наставлял, но не на всякую) во все дни до скончания века, то и это было обещано зря.

«Врата ада не одолеют её» не потому, что она достигла совершенства, а в силу того, что Церковь куплена «драгоценною Кровью Христа» — пишет П. И. Рогозин. Но никто не утверждает, что Церковь достигла совершенства. Во-вторых, вопрос «почему?» вторичен, важно то, что врата ада в любом случае не одолеют её!

Во всех своих учебниках по истории Церкви протестанты вынуждены излагать историю католической и Православной церквей. Вывод очевиден: если некая христианская церковь, вглядываясь в прошлое, способна обсуждать лишь чужую историю (чаще всего известную со слов самих же обсуждаемых), то её собственная история слишком молода, чтобы быть христианской. Следовательно, эта церковь не та, которую Христос основал на камне и о которой сказал, что врата ада её не одолеют. И уж совсем неубедительно выглядят старания баптистов прослеживать свою историю, обезличив всех её представителей. Как, например, это делает К. В. Сомов, пытаясь указать на своих в истории христианства: «Во все века были сердца, искренне любящие Христа. Они-то и составляют из себя Церковь Христову, которую врата ада не одолеют».^[6]

Т. е. «во все века икс был равен игреку!» Задача определения Церкви при таком ориентире явно невыполнима. «Трудно поверить, — возражает баптистам Джон Уайтфорд, — что эти „истинные верующие“, мужественно переносившие яростные преследования римлян, спрятались, как только христианство стало законной религией. Но даже это предположение кажется более вероятным по сравнению с идеей, что такое общество могло просуществовать тысячу лет, не оставив и тени исторического свидетельства, подтверждающего его существование».^[7]

Ещё можно было бы согласиться с тем, что Церковь, где-то скрываясь, ушла от внешних, и поэтому о ней никто не знал. Но если она и сама о себе ничего не знает, то не ушла ли она в бессознательное состояние (небытие)?

Баптисты разногласны в том, когда же всё-таки истина оставила Церковь, и когда и где после этого периода появился первый человек, в точности исповедующий учение баптистов. Христианином может называться только тот, кто истинен в своём исповедании, а таковых протестанты не усматривают в период с III по XVII век. Например, в XVI веке реформатор-радикал Севастьян Франк писал: «Я вполне уверен, что в течение последних 1400 лет не существовало ни Соборной Церкви, ни каких-либо таинств».^[8] Все попытки протестантов отыскать христиан в этих шестнадцати веках неудачны (об этом ниже). Эта зияющая пропасть в более чем полтора тысячелетия чужда библейскому понятию о нерушимости Церкви и о преемственности истинного учения, которого ни у одной из множеств протестантских конфессий нет. «Те же, которые не имеют доказательств на то, когда и в какой колыбели основана Церковь, не могут говорить, что защищают её».^[9]

В своих изложениях христианской истории протестанты вынуждены косвенно утверждать противоположное тому, о чём пророчествовал Иисус Христос. Итак, рассмотрим то, как баптистские историки и богословы изображают состояние послеапостольской Церкви в период со II по III век. Картина рисуется потрясающая: «Апостольские мужи и отцы Церкви (как их обыкновенно называют) Климент, Поликарп, Игнатий и Варнава несмотря на те высокие преимущества, которыми они пользовались как „ученики апостолов“, очень скоро уклонились от доверенного им учения».^[10] «К сожалению, апостольские ученики в некоторых вопросах отклонились от доверенного им учения».^[11] «Религиозные верования и убеждения, ассоциируемые с катакомбами, в особенности культ мёртвых, не были полностью очищены от языческих концепций и в целом неясно отличались от языческих традиций греко-римской и египетской религий. Архитектура первых христиан использовала языческие формы и строения, например, мавзолеи, которые предназначались для языческих героев, только использовала их для мучеников веры, смешанной с элементами, схожими с языческими».^[12] «Культ мёртвых, особое отношение к умершим в рамках этого культа, общение с умершими, почитание памяти умерших среди живых — все эти элементы были восприняты ранним христианством и преобразованы в самостоятельную систему убеждений и верований».^[13] «В восточном христианстве следование обычаю допускать к языческим мистериям только взрослых, вероятно, обеспечило сохранение апостольской практики крещения взрослых ещё несколько дольше».^[14] Кстати, это всё равно, что сказать: «благодаря языческому обычаю, восточное христианство сохранялось в апостольской традиции!». «За время гонений II и III веков в духовной жизни христиан произошли большие перемены... у христиан постепенно начало складываться убеждение, что для спасения недостаточно одной веры, необходимо ещё зарабатывать его делами. Конечно, такие взгляды входили вразрез с учением об оправдании только через веру, которое ясно было изложено в посланиях апостола Павла... К концу периода гонений почитание мучеников и их останков уже носило характер нездорового поклонения».^[15] «Крещение и преломление хлеба были совершенно изменены в своём значении и извращены по форме. Обращение, возрождение и сердечная вера стали совершенно чуждыми понятиями. Все родившиеся в христианской семье, просто причислялись к христианам».^[16] «Ещё одним новшеством, активно внедрившимся со II века, был пересмотр отношения к обрядовым установлениям христианства... отношение к этим установлениям кардинально изменилось... христиане II и III веков под влиянием языческой культурной среды стали воспринимать сами обряды и их внешние атрибуты как нечто таинственное, мистическое».^[17] «Середина столетия — между падением Иерусалима и смертью Игнатия — стала свидетелем того, как глава совета пресвитеров занял положение, которое прежде занимали апостолы. Данный процесс произошёл практически без каких-либо препятствий».^[18] Да, действительно, факты заставляют задуматься. И задуматься вот о чём: почему тот процесс, который для нынешних баптистов есть совершенно очевидная ересь, для христиан середины II столетия «прошёл практически без каких-либо препятствий»? Неужели баптисты XIX — XXI веков настолько зорче христиан первоапостольской Церкви, что те в сравнении с баптистами — слепы? Почему никто из святых мужей (или их не было?) не вступился за «священный дух демократии»?^[19] И где были единомышленники баптистов в то время?

Во-вторых, почему мы должны думать, что столп истины стал погрешать сразу же со II века? Почему тот Дух истины, Который обитал в Церкви, оказался бессильным удержать Свою Церковь от разложения? На каких основаниях протестанты сводят роль Святого Духа в Церкви лишь к сохранению общих понятий о Боге? Сказано: Наставит на всякую истину (Ин. 16,13). Но, по мнению протестантов, этого не произошло ни во втором, ни в третьем, ни в четвёртом веке, не говоря уже о последующих.

Исходя из протестантских предпосылок и утверждений, неизбежно приходим к выводу: грешная, «охладевшая», полуязыческая Церковь IV века^[20] безупречно определила канон Нового Завета из моря лжеписаний, та же Церковь, водимая Тем же Духом, в V—VI веках точно сформулировала и защитила от еретических поползновений триадологический и христологический аспекты христианского богословия, включив в свои определения небиблейские формулы, термины и обороты. Протестанты, признавая истинной часть богословия Церкви VI века, почитают её богодухновенной. Но у этой позиции есть и вторая сторона. Если остальная часть богословия ошибочна, то остаётся предположить или частичность Духа в Церкви, или Его полуистинность. Первое противоречит обещаниям Спасителя (Ин. 16,13; Мф. 28,20), а второе — кощунственно.

Необходимость преемственности учения, о котором говорит Писание и творения ранних отцов и учителей Церкви, протестанты не могут себе позволить признать, т. к. это еще яснее выявит отсутствие у них преемственности неизменного учения. Слово Божие благовествует нам, что воздаваться будет Богу слава в Церкви во Христе Иисусе во все роды, от века до века (Еф. 3,21). Здесь ап. Павел имеет в виду, конечно же, правильное славословие Бога, правильное Ему поклонение, которое возможно только в истине (Ин. 4,24). По меркам протестантов, такое славословие прекратилось уже во II веке. Разные деноминации называют разные века (со II по V), однако все их концепции сводятся к тому, что Церковь не устояла в истине, тогда как названа её столпом и утверждением. Следовательно, врата ада одолели её?! Печально, но слова Христа: Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28,20) протестантами остались как бы не замеченными.

Борьба с ересями в ходе истории, как и первые главы «Откровения», подтверждают это неложное обетование Христа. Мы имеем множество свидетельств первых трёх веков, подтверждающих православное исповедание. Действительность и авторитетность этих свидетельств ставят протестантизм перед дилеммой: или признать раннехристианскую Церковь порочной, или Православную — раннехристианской.

Притча о десяти девах и послания к малоазийским церквам (Мф. 25,1—13; Откр. 2 и 3 гл), о которых упоминает Рогозин,^[21] скорее свидетельствует не о гибели Церкви, а о её одухотворенности. Среди десяти дев пятеро остались всё же мудрыми. Если применить эту притчу к истории Церкви, то увидим, что православный в любом веке укажет на эти «пять дев» привитых к Истине, а протестанту любого толка придется либо назвать эту притчу неподходящей для такого её толкования, либо прийти к выводу, что к началу IV века неразумными стали все десять дев.

Послания к малоазийским церквам также свидетельствуют, что Бог не оставляет Своей Церкви, наставляя, вразумляя, укрепляя её через Своих верных служителей. Именно в первых главах «Откровения» мы видим подтверждение Христова обетования: Я с вами...

Благодаря этому обстоятельству Дом Божий, (т. е. Церковь) врата ада не одолеют никогда и ни на минуту. Что же можно сказать о Церкви средневековой?^[22] Разве это (по мнению протестантов) — столп истины? Разве это — Дом Божий, который основан был на камне и не разрушится? Нет. Тогда неизбежно придём к выводу, что дьявол всё-таки разрушил Дом Бога и расхитил хотя бы часть вещей Его! А ведь Христос сказал, что никто не может расхитить вещей Сильного, если прежде не свяжет Сильного (Мф. 12,29). Опять дилемма: признать непогрешимость учения Церкви или погрешность Христа в Его обетовании?

Протестанты, вследствие того, что восприняли от католиков превратное учение о Церкви, так и не научились отделять грехи отдельных членов Церкви от заблуждения всей Церкви. Это у католиков Церковь — это иерархия во главе с папой. Православная экклезиология объясняет святость Церкви святостью ее Главы — Христа, а степень принадлежности к Церкви — степенью причастия к ее Главе. Если христианин, будучи в лоне Церкви, ведёт правильную духовную жизнь, то он, как плодоносная ветвь на Лозе (Ин. 15,1—2). Тот же, кто будучи крещён и даже ходит в храм, но не ведёт духовной брани (Еф. 6,12), тот подобен сухой ветви, не питающейся от Лозы истинной и потому не имеющей в себе жизни. Он хоть и видимо присутствует на Лозе, однако не является действительным членом Церкви, живой частичкой Тела Христова. Поэтому писать: «Догмат о непогрешимости Церкви ни в чем не отличается от догмата непогрешимости папы»^[23] означает не знать даже азов православного учения о Церкви. Некорректно говорить, что в Православии «непогрешимость приписана... коллективу».^[24] Не коллективу, а Духу Святому, Который, как говорит и Св. Писание, обитает в Церкви, которая есть единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати. Это и есть Дом Божий, Тело Христово, одухотворенное живым, действующим в нём Богом. Поэтому свои упрёки^[25] об экклизиологическом значении порочности членов Церкви протестантам не следовало бы относить к православным.

[1]  [2]  [3] 

^[1] Павел Рогозин. «Откуда все это появилось». Луцк. стр. 42.
^[2] Там же.
^[3] Пр. пер. Митрофан Зносско-Боровский «Православие. Римо-католичество. Протестантизм и сектантство». изд. Свято-Троицк. Сергиевы Лавры, 1996 г. стр. 68.
^[4] Павел Рогозин. «Откуда все это появилось». Луцк. стр. 61.
^[5] Доктрины и устройство баптистских церквей. Пол Р. Джексон. Изд. «христианское просвещение» 1993 г. стр. 13.
^[6] А. В. Карев, К. В. Сомов. «История христианства» изд. 1990 г. ФРГ стр. 93. Надо заметить, что это учебник истории, а в нём непозволительны свидетельства по принципу: «те, которые, они то и есть!». Аналогичная «историческая формулировка» встречается и у И. В. Подберезского: «С самого начала были на Руси христиане, которые стремились к чистоте учения и богопоклонения... Именно они составляли подлинную Церковь Христову — ту, о которой Он сказал: „...врата ада не одолеют её“ (Мф. 16,18)». И. В. Подберезский «Протестанты и другие». СПб, изд. «Мирт», 2000 г., стр. 328.
^[7] Джон Уайтфорд. Только одно Писание. Несостоятельность протестантской точки зрения на Священное Писание.
^[8] Алистер Маграт. «Богословская мысль реформации», Одесская Библейская Школа «Богомыслие», 1994 год, стр. 234.
^[9] Тертуллиан «Об отводе дела против еретиков», параграф 22. Творения Кв. Септ. Флор. Тертуллиана, том II, стр. 20.
^[10] П. И. Рогозин. цит. изд. стр. 66.
^[11] А. В. Карев, К. В. Сомов. «История христианства» изд. 1990 г. ФРГ стр. 40.
^[12] В. И. Петренко. Богословие икон. Протестантская точка зрения. Изд. «Библия для всех». СПб. 2000 г. стр. 30.
^[13] В. И. Петренко. Богословие икон. Протестантская точка зрения. Изд. «Библия для всех». СПб. 2000 г. стр. 46.
^[14] История баптизма. Изд. «Богомыслие». 1996 г. стр. 19.
^[15] М. В. Иванов. История христианства. Изд. «Библия для всех». СПб. 2000 г. стр. 17.
^[16] «Основные принципы веры евангельских христиан-баптистов». Одесса. изд. «Черноморье» 1992 г. стр. 56. Аналогичные высказывания есть и у Эрла Е. Кернса. Дорогами христианства. изд. «Протестант» М. 1992 г. стр. 94.
^[17] М. В. Иванов. История христианства. Изд. «Библия для всех». СПб. 2000 г. стр. 18.
^[18] История баптизма. Изд. «Богомыслие». 1996 г. стр. 22.
^[19] История баптизма. Изд. «Богомыслие». 1996 г. стр. 23. К. В. Сомов (цит. Изд.) также сетует на то, что была «нарушена демократия, которая была в апостольских общинах». стр. 42.
^[20] Документально известно, что Церковь уже ко времени определения канона (IV—V вв.) крестила младенцев, почитала крест и осеняла себя крестным знамением, молилась за умерших, почитала святых, верила в истинность евхаристии и вообще догматически соответствовала Православию, а не протестантизму.
^[21] «Христианская Церковь никогда не утрачивала способности грешить, ошибаться, уступать, охладевать, терять „первую любовь“ к Богу и даже погружаться в духовную летаргию. Такими яркими примерами являются притча о десяти девах и послания к малоазийским церквам Мф.25,1—13. От.2 и 3 главы» (стр. 61).
^[22] Когда излагаются аргументы в защиту необходимости существования истинной Церкви, речь идет не о католической церкви, с которой преимущественно знакомы протестанты, а о Церкви — хранительнице Христова учения. Католик может не соглашаться с тем, что эта Церковь — Православная, протестант же должен, по крайней мере, осознать необходимость 2000-летнего существования такой Церкви вообще.
^[23]  П. И. Рогозин. цит. изд. стр. 61.
^[24] П. И. Рогозин. цит. изд. стр. 62.
^[25] «Как может Церковь быть непогрешимой, имея у себя несовершенных членов? Из порочных слагаемых не может быть суммы. Из греховных членов не может быть безгрешного общества». стр 62.