Русский Гомер

Документальный рассказ

[1]  [2]  [3] 

Ю.К. Авдеев с женой Любовью Яковлевной, которая стала его глазами. Мелихово. 1952 г.

В Мелихово писатель провел семь плодотворных лет жизни (с 1892 по 1899), создав более 40 литературных произведений, среди них «Палата № 6», «Дом с мезонином», «Мужики», «Человек в футляре», «Черный монах», «Моя жизнь», «В овраге», «Ионыч», «Чайка», «Дядя Ваня»...

Но кто тогда, в трудные послевоенные годы, мог поверить, что Юрию Константиновичу и его жене — главному хранителю музея Любови Яковлевне Лазаренко, которая на многие годы стала глазами Авдеева, удастся не только возродить чеховское Мелихово, но и сделать его всемирно известным?

Нужно было провести огромную работу: изучить письма, дневники и записные книжки Чехова, собрать воспоминания современников, найти экспонаты для музея, создать экспозицию. Чеховские реликвии поступали в мелиховский музей отовсюду — от родных, друзей и знакомых.

Многие детали и подробности мелиховского быта сообщила сестра писателя Мария Павловна. Благодаря ей удалось собрать немало вещей, вывезенных из Мелихова: письменный стол, за которым работал здесь Антон Павлович, его кровать...

Полную обстановку столовой, от обеденного стола до посуды и салфеток, а также фотографии и документы передал музею племянник писателя Сергей Михайлович Чехов.

Мария Павловна и Сергей Михайлович обнаружили также в семейном архиве план имения.

Выдающаяся русская советская актриса, вдова А.П.Чехова Ольга Леонардовна Книппер-Чехова в письме, присланном к открытию в 1951 году памятника Антону Павловичу в Мелихове, писала:

«/.../ Мелихово, которое оставило большой неизгладимый след в жизни писателя, которое он так любил и был привязан всей своей большой поэтической душой. В его повестях, рассказах и письмах много раз возникает дорогое сердцу Мелихово, которое было предметом его самых сердечных забот и беспокойств, касался ли вопрос воспитания деревенских ребятишек или медицинской помощи, он сам сердечно и скромно помогал созданию первой школы в Мелихове и сам заботливо лечил всех приходящих к нему больных.

Как писатель он нашел в Мелихове богатый источник огромных жизненных наблюдений. Здесь в Мелихове он вновь хорошо узнавал русскую жизнь, русскую природу, русских людей, которых он бесконечно любил /.../».

В 1954 году, к пятидесятилетию со дня смерти А. П. Чехова, усадьба приняла опрятный вид. Восстанавливались флигель и сад. В служебном здании была открыта литературная экспозиция. Стали проходить экскурсии по территории заповедника и по местам, связанным с жизнью Чехова в Мелихове.

Мелиховский дом возводили вновь на старом фундаменте. И вот в январе 1960 года, когда отмечалось 100-летие со дня рождения А. П. Чехова, в нём наконец-то зажглись огоньки. Восстановительные работы в усадьбе полностью закончились.

Именно о таких самоотверженных людях, как Авдеев, Антон Павлович Чехов писал:

«В наше больное время... подвижники нужны, как солнце... Их личности — это живые документы, указывающие обществу, что... есть ещё... люди подвига, веры и ясной сознанной цели... Читая его биографию, никто не спросит: зачем? почему? какой тут смысл? Но всякий скажет: он прав».

Талант Авдеева, как свидетельствуют очевидцы, ярко проявился в том, что он стремился «незамузеить музей», одухотворял предметную экспозицию, оживлял в ней дух чеховского времени.

В 1961 году Мелиховский музей был реорганизован в Государственный литературно-мемориальный музей-заповедник А. П. Чехова.

Узнавал по голосам...

Юрий Константинович не мог самостоятельно читать. Но как дар судьбы у него — феноменальная память. Помнил наизусть все рассказы Чехова, 12 томов его писем, всю бухгалтерию музея, телефоны.

Авдеев — автор первого путеводителя по музею-заповеднику «В чеховском Мелихове». Возможно, именно тогда, во время работы над путеводителем, впервые проявились его незаурядные литературные способности. Член Союза писателей СССР, он написал 12 книг о Мелихове и других чеховских местах Подмосковья, воспоминания и о Великой Отечественной, и о возрождении музея-усадьбы.

В воспоминаниях он признаётся, чего ему стоил писательский труд:

« /.../ Процесс письма вслепую мучителен до головной боли /.../».

Но на конференциях Юрий Константинович, который ходил в больших толстых очках, всегда очень уверенно держался, замечательно говорил.

И мало кто подозревал, что этот удивительно скромный человек практически ничего не видел. Он старался, чтобы не замечали его слепоты.

Лишь немногие ведали: Юрий Константинович узнает их только по голосам...

Музей-театр

1982 год в истории Мелиховского музея отмечен рождением новой традиции. В естественных декорациях чеховской усадьбы актёры Липецкого театра драмы поставили спектакль по пьесе А. П. Чехова «Чайка». Получила реальное воплощение совершенно новая идея Авдеева — соединение музея с театром.

С тех пор театральный фестиваль в Мелихове проводится ежегодно, обрёл популярность в стране и за рубежом.

Известный театровед, друг Авдеева и мелиховского музея Татьяна Константиновна Шах-Азизова, вспоминала о Ю.К.Авдееве:

«Тихий, неторопливый человек, с палочкой, негромко говорящий на изумительно вкусном русском языке, который уже и не сохранился (разве что у эмигрантов). Он принимал всех, кто приезжал в Мелихово, как родных. И обаяние Мелихова было в этой дивной патриархальности, которая теперь уходит из нашей жизни и из Мелихова тоже».

«Обрывки этой тёплой жизни становятся дорогим воспоминанием, — рассказывала Татьяна Константиновна. — Приехал из Москвы автобус, переполненный мхатовцами. Помню Олега Ефремова в авдеевской избушке, который говорил, что он никуда отсюда не поедет, ни на какую конференцию, он хочет жить тут. Они удивительно сдружились с Ю. К. Авдеевым».

«Знаменитая страница жизни Мелихова связана с Липецким театром, — вспоминала Шах-Азизова. — Приехали провинциальные актёры, немножко с апломбом. В ту пору, может быть, даже не слишком культурные. И что-то Авдеев с ними сделал. Зрительно помню этот тёмный вечер, непогоду. Все набились в избу. Авдеев тихо о чём-то говорил с актёрами. Потом Владимир Пахомов плакал. Что называется, «человека перевернуло»: что-то с ним сделалось. С той встречи началась огромная полоса в русской культуре, когда провинциальный Липецк стал чеховской столицей России. И с тех пор каждый год, без перерыва, они приезжали в Мелихово к Авдееву, а потом в память о нём».

Т.К. Шах-Азизова считает, что нуждается в анализе тема «Авдеев и Чехов», потому что «Авдеев много сделал для Чехова»:

«Их встреча — не случайна. Авдеев принадлежал к типу людей, любимых Чеховым, — к подвижникам».

Символ Родины

Ю.К. Авдеев. Иван-чай

Характерная особенность творчества Авдеева-художника: писал ли он про войну или совершенно мирные сюжеты, он старался повсюду изобразить цветущий иван-чай.

Это видим и на этюде с иван-чаем и солдатскими касками, и на большом полотне «Иван-чай», над которым Юрий Константинович работал долгие годы. Отгремела война. Художник знал, сколько в лесах и болотах под Старой Руссой и Ленинградом осталось не похороненных однополчан. По словам его близких, часто говорил об этом.

Об этом и картина «Иван-чай». На поляне — сгоревший танк, поколеченные деревья, рядом с землянкой лежит забытый всеми солдат. Место его гибели заросло полыхающими цветами иван-чая. Всё тленно, но природа вечна.

Авдеев вспоминал, что иван-чай сопровождал их всю войну. Его сиренево-розовые цветы первыми появлялись на развалинах и пожарищах. Скромное это соцветие у Юрия Авдеева стало символом упорства и целеустремленности, скорбной фронтовой памяти и страстной жажды жизни, символом её возрождения.

Да, у каждого из нас — свой образ Отечества.

И для меня, как и для фронтовика Авдеева, иван-чай, простой цветок, который в нашей стране так широко распространён, символизирует Россию, её жизнестойкость, красоту.

Ощущением «с чего начинается Родина» (моё послевоенное поколение любило эту песню!) ненавязчиво одарила меня сама природа. Оно возникло ещё в детстве и, к счастью, осталось с годами неизменным.

Сколько раз горела Россия — и в огне отечественных войн, и в огне междоусобных распрей!

Но Бог милостив: никакие враги никогда не смогут сжечь Россию дотла. Она — безсмертна! В это я твердо верю.

Россия спасается и возрождается из века в век. И из века в век одним из первых на гарях, руинах вырастает иван-чай, заживляя раны Русской Земли.

Иван-чай — живой и вечный символ. Он олицетворяет многовековую историю Отечества.

В огне пожаров одного из самых трагических для Отчизны лихолетий — Великой Отечественной войны нередко гибли и леса. Казалось, что никогда не вырастет тут, на этой чёрной, страшной земле, ни кустика, ни травинки...

Но там, где ещё недавно всё было выжжено, почти сразу вырастал иван-чай. Широко разливался вокруг, обживая вчерашнее пепелище, нежный малиновый цвет. Как свидетельствуют очевидцы, не успел оглянуться, а иван-чай и вырос...

Спасибо ветру! Семена цветка-новосела на пушистых парашютиках приземлялись то на одном, то на другом пепелище.

Однако недолго лилово-розовые цветы иван-чая были в одиночестве на выжженной земле. Под их защитой поднялись, затем зашумели листьями на ветру березы, осины, сосны. Иван-чай проложил дорогу новому лесу.

Не случайно Константин Георгиевич Паустовский, произведениями которого зачитывается не одно поколение читателей во многих странах мира, назвал иван-чай самоотверженным цветком, цветком-защитником.

Не только на селе, но нередко и в городе иван-чай подступает к самым окнам наших домов.

Что же он хочет пожелать нам, живущим в России, обустроившейся на пепелище 90-х годов прошлого, XX века?

Наверное, видеть в окружающем нас мире побольше доброго, светлого и не опускать руки перед трудностями.

Жертвуя собой, иван-чай служит нам, как и нашим предкам, прекрасным целебным напитком. Он вновь и вновь напоминает:

«Люди, берегите Россию, родную природу, и они защитят не только вас, но и ваших потомков!»

Сегодня разрушаются отечественная культура, образование, наука, медицина, социальная сфера, сельское хозяйство. То и дело горят леса. Нашей стране грозит демографическая катастрофа.

Враги России потирают руки.

А что мы? Кто-то в бессилии их опускает, кто-то протестует... А кто-то тихо жертвует собой, как иван-чай, чтобы людям стало немного теплее. Тем, кто пытается возродить Россию.

Это — делатели. Как и всегда, их немного. Но ведь и каждый из нас, кем бы он ни был, может привносить в нашу жизнь что-то доброе для города, села, где он родился или живет, а значит, и для всей России.

Живи вечно, иван-чай! Живи вечно, Россия!

Художник, открывающий нам мир

Несколько лет назад мне довелось познакомиться и побывать в доме дочери Ю.К.Авдеева — литературоведа Ольги Юрьевны Авдеевой-Усковой, которая живет в подмосковном городе Чехове. Она показала мне фотографии, воспоминания, книги, документы отца, его фронтовые письма, этюды и наброски, картины, посвященные Великой Отечественной.

В семейном архиве сохранилось несколько военных этюдов и два десятка рисунков.

Из воспоминаний Юрия Константиновича:

«/.../ Думал ли я тогда, что фронтовые этюды будут подсобным материалом для дальнейшей творческой работы?!

Но судьба распорядилась иначе — они стали самостоятельными, как документы эпохи /.../».

Самые лучшие из военных этюдов Авдеева были взяты на выставку художников Северо-Западного фронта и не вернулись. Целый ящик из-под снарядов, набитый этюдами и рисунками, погиб под обстрелом.

В домашнем собрании и в музеях сохранилось лишь полсотни этюдов, которые в 1943 году вывез в Москву его друг-кинооператор Семен Кириллович Галадж. После войны их много раз показывали на выставках.

Сейчас большая часть фронтовых работ Авдеева находится в Государственном историческом музее, много этюдов — в Новгородском историческом музее. Тусклые, потемневшие от времени, они приближают к нам суровые военные годы.

— Искусствоведы говорили мне, — рассказала Ольга Юрьевна, — о том, что в довоенном автопортрете Авдеева, в глазах художника — предчувствие трагедии. Это верно. Он будто предвидел, что придётся пережить нечто более страшное, чем даже смерть.

Ю.К. Авдеев. Георгий Победоносец

О цене нашей Победы Авдеев размышляет и в послевоенных работах — например, в картине-фантазии «Георгий Победоносец», столь не характерной для атеистических советских лет. В удивительно ярких, чистых красках ликует полнозвучие цвета, поёт любовь и... чувствуется горечь потерь.

По словам Ольги Юрьевны, музей-заповедник, по которому Авдеев так любил водить экскурсии, забирал у него много душевных сил и времени.

Но при всей занятости Юрий Константинович в первую очередь всегда оставался художником. Несмотря на недуг, с каждым годом он писал всё больше — оставил почти триста картин.

Особенно часто рождались пейзажи Мелихова, где Авдеев знал каждый уголок. Но этими границами его творчество не замыкалось — жизненные впечатления фильтровались и являлись на холстах сложившимися образами. Одна из причин: тяжёлая контузия, необычайно обострившая внутреннее зрение, направившая волю художника на выражение этической и эстетической сущности, а не на внешнее обличие созерцаемого. Другая причина — приятие Авдеевым существа художественного метода Чехова.

— В среде искусствоведов нет единого мнения о творческой манере отца, — говорит Ольга Юрьевна. — На мой взгляд, правильно поняла суть эволюции, произошедшей в его живописи Е.В. Орлова: от академической манеры к своей, найденной в мучительных поисках. Чем старше он становился, тем смелее писал, опираясь только на свет и цвет.

Авдеев-художник — замечательный художник-философ, безгранично влюбленный в Чехова и природу родного Подмосковья, — явление ещё в полной мере не оценённое: ведь при жизни у него не было ни одной персональной выставки в столице. Да и вообще о том, что Юрий Константинович — профессиональный художник, знали лишь самые близкие люди. Он мало кому показывал свои работы.

Видение духовного смысла, а не цветовая красивость — вот задача художника. Философский подход, экспрессивность языка делают неповторимыми, самобытными многие работы Юрия Константиновича, как в выражении, казалось бы, импрессионистических мотивов («Дождь», «Цветет сирень», «Весна», «Хоровод»), так и в трактовке православных образов и сюжетов.

Поэтому-то он часто пишет храмы как символ духовности. Строгостью цветовой гаммы и композиции отличаются авдеевские картины «Мелиховская церковь» (1967), «Храм Рождества Христова» (1970).

Наиболее полно, глубоко эти мотивы ощущаются в «Прощании». На этом полотне, законченном в 1986-м, за год до кончины Юрия Константиновича, на фоне тревожного заката изображён мелиховский храм, который отражается в тёмных водах озера.

Какие мысли рождались у художника, когда он давал картине такое название? Печальные они были или светлые? Это осталось тайной.

...Ряд его послевоенных картин приобретён Гуманитарным центром «Преодоление» имени Николая Островского (Тверская улица, д. 16). Этот необычный музей, выживший в самом центре Москвы, дважды — в 2004 и 2008 годах — устраивал выставки мелиховских пейзажей и фронтовых рисунков Юрия Авдеева.

В 2005 году музей издал альбом «Опалённые войной» (в серии «Богатыри духа»), одним из героев которого стал Ю.К.Авдеев. Когда была учреждена медаль Николая Островского, Ю. К. Авдеева (посмертно) наградили ею одним из первых.

«...с нового года я начну аккуратно отвечать на письма»

В 1987-м, после кончины Юрия Константиновича, фонды Мелиховского музея-заповедника насчитывали 17 тысяч единиц хранения.

Авдееву удалось не только восстановить чеховский дом, флигель-кухню, сад, но и отреставрировать церковь и две школы, построенные Чеховым, организовать четыре филиала музея.

В здании школы, построенной Чеховым в Мелихове, при Авдееве разместилась экспозиция «Земская школа конца XIX столетия». На стене классной комнаты можно было видеть выданный ученику Ивану Стопкину похвальный лист, на котором стоит подпись попечителя школы А. П. Чехова.

Готовясь к 150-летию А.П.Чехова, реставраторы раскрыли обшивку, более 100 лет защищавшую школьное здание в Мелихове. Как, увы, у нас водится, они ... бросили, не довели дело до конца. Ныне там полная катастрофа: подлинная чеховская школа разваливается. И эта школа сегодня, когда целенаправленно разрушается и вся система традиционного отечественного образования, поистине трагический символ. В здании другой бывшей школы одной из окрестных деревень — Новоселки при Авдееве создан ещё один филиал музея-заповедника, где экспонируются картины Николая Павловича Чехова, брата писателя. Этому филиалу повезло больше. К юбилею Антона Павловича его отремонтировали, правда, только поверхностно, но открыли здесь новую, неплохую литературную экспозицию.

В деревне Крюково, куда А. П. Чехов часто выезжал к больным, при Авдееве появился филиал музея — «Медицинский пункт доктора Чехова». Сейчас этот филиал вообще закрыт. Экспозицию из Крюкова перенесли в Мелихово, где открыли якобы чеховскую амбулаторию, которой прежде не было. Теперь посетители думают, что у Антона Павловича было отдельное здание для приёма больных.

Обозреватель одного из телеканалов в дни юбилея тоже выражал прямо в эфир своё недоумение: мол, как это Павлу Егоровичу, отцу Чехова, могли мешать больные, если амбулатория находится так далеко от дома.

На самом деле Чехов принимал больных в своем кабинете в усадебном доме, а потом и во флигеле. Больные ждали приёма в усадьбе с пяти утра и, конечно, мешали...

В 2001 году в подмосковном Чехове — бывшей Лопасне — в рамках Дня города состоялось открытие памятной доски, посвященной Юрию Константиновичу Авдееву. Скромную, но благородную доску из белого мрамора повесили на стене здания «Музея почты» — филиале Мелиховского музея-заповедника.

Этот музей находится в здании где, 2 января 1896 года, по инициативе А.П. Чехова было открыто Лопасненское почтовое отделение.

«/.../ С нового года у нас открывается почтовое отделение (Лопасня, Моск. Губернии) с ежедневной выдачей корреспонденции; стало быть с нового года я начну аккуратно отвечать на письма», — писал А. П. Чехов редактору журнала «Нива» А. А. Тихонову 28 декабря 1895 года.

В мелиховские годы (1892—1899) у Чехова было около 400 корреспондентов. Им было написано более 2 тысяч писем (известных и опубликованных), в основном доставленных через Лопасненскую почту.

— Этот деревянный дом, которому перевалило за сто лет, — рассказывает Ольга Юрьевна, — стал последним музейным детищем отца. Смертельно больной, Юрий Константинович сумел сохранить для отечественной культуры этот памятник городского быта и реалию чеховской биографии — добился отселения жильцов, провел реставрационные работы, создал мемориальную экспозицию.

Отечество Небесное

Авдеев возглавлял музей до последнего дня своей жизни. Он похоронен с супругой Любовью Яковлевной у левого придела храма Рождества Христова в Мелихово.

...Храм был построен из ели в 1757 году и 16 марта 1759 года освящён в честь Рождества Христова.

К концу XIX века храм пришёл в ветхость. В 1892 году в Мелихово поселяется Антон Павлович Чехов с семьёй. Писатель принял деятельное участие в обновлении храма. В 1896 году, по просьбе крестьян, Чехов его расширил: были обновлены два придела, построена колокольня с «зеркальным крестом, видимым за восемь вёрст».

Антон Павлович здесь пел на клиросе вместе с отцом и родственниками, жертвовал значительные средства, часто упоминал храм в переписке с друзьями.

В 1930-е годы храм и чеховские постройки в усадьбе были разрушены, брёвна растащены... От храма сохранилась лишь старая часть.

Новейшая история храма началась в 60-е годы XX века, когда усердием Авдеева, внучатого племянника А.П. Чехова художника Сергея Сергеевича Чехова храм был отреставрирован.

В 1994 году шла очередная реставрация. Но под праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы храм сгорел.

В 1999 году на старом фундаменте по старым обмерам он был вновь построен. Основным материалом, как и для прежнего храма, была взята ель.

Ювеналий, митрополит Крутицкий и Коломенский, Патриарший наместник Московской епархии на могиле Ю.К. Авдеева. Мелихово. Январь 2010 г.

26 августа 2007 года Ювеналий, митрополит Крутицкий и Коломенский, Патриарший наместник Московской епархии, совершил великое освящение возрожденного Христорождественского храма в селе Мелихово. Архипастырь передал в дар храму образ Божией Матери «Неопалимая Купина».

Затем митрополит Ювеналий направился на приходское кладбище, где возложил цветы к надгробиям С.С.Чехова и других родственников писателя и Ю.К.Авдеева. Владыка пропел им «Вечную память».

27 января 2010 года в Мелихово прошло торжественное мероприятие, посвящённое открытию юбилейного года, на котором присутствовали губернатор Московской области Б.В.Громов, члены организационного комитета по подготовке и проведению празднования 150-летия со дня рождения А.П. Чехова, Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, руководители чеховских музеев, исследователи творчества писателя.

Гости возложили цветы к памятнику А.П.Чехова, на могилы потомков писателя, Ю.К.Авдеева, присутствовали на литие в храме Рождества Христова.

Перед богослужением Владыка обратился с кратким словом к собравшимся:

«Церковь по-своему отмечает даты людей: в первую очередь — молитвой. Это святое место неразрывно связано с жизнью Антона Павловича Чехова, его благочестивым отцом. Здесь, на клиросе, вместе с отцом Антон Павлович Чехов молился, здесь рядом похоронены близкие Антона Павловича и те, которые создавали этот музей. Поэтому сегодня для нас радостный, светлый день со-работничества Церкви и культуры. И благодарим Господа, что он дает нам радость совместной молитвы». Митрополит Ювеналий свою речь закончил словами Чехова: «Нужно веровать в Бога, а если веры нет, то не занимать её места шумихой, а искать, искать одиноко, один на один со своей совестью». И ещё: «Человек или должен быть верующим, или ищущим веры, иначе он пустой человек».

И когда пели «Вечную память», Отечество земное и Небесное незримо становились ближе друг к другу. Голоса Чеховых словно присоединялись к поющим.

Летописец великой эпохи

Каждый век рождает своих биографов, сказителей, летописцев, скромно обрабатывающих свою «ниву», не гонящихся за славой.

Такие самоотверженные, безкорыстные энтузиасты всегда были, есть и будут и в нашем земном Отечестве.

Вот и Юрий Константинович Авдеев, подобно легендарному слепому греческому поэту Гомеру, автору дошедших до нас эпических поэм «Илиада и Одиссея» об одной из великих войн древности — Троянской, до сих пор остаётся в сознании посетителей мелиховского музея, зрителей, читателей пламенным борцом за сохранение исторической памяти и культуры, певцом русской природы. Одним из рядовых участников эпохального подвига нашего народа, суровых боевых будней, прошедших через души людей. Свидетелем, ставшим в своих воспоминаниях и картинах летописцем великой военной эпопеи XX века.

Заслуженный работник культуры Российской Федерации, Почётный гражданин города Чехова — так оценён вклад Юрия Авдеева. Да и без этих высоких званий ясно: его заслуги перед нашей культурой огромны.

Как же похож Юрий Авдеев и на парижского мусорщика Жанна Шамета из «Золотой розы» Константина Паустовского, где есть, между прочим, глава о Чехове.

Оба они, Шамет и Авдеев (в прошлом волею судьбы — солдаты), нашли в повседневной реальности красоту и гармонию, которую не видели другие.

Шамет собирал годами золотую пыль. Он надеялся, что роза, выкованная из собранного с таким трудом слитка, принесёт счастье его воспитаннице Сюзанне.

Авдеев же разыскивал повсюду распылённое революцией и войнами чеховское наследие.

Юрий Константинович воспринимал Чехова как близкого ему человека, современника. Он сверял по нему каждый шаг.

Поэт-фронтовик М.И. Камшилин посвятил Ю.К. Авдееву такое стихотворение:

Я написал о Чехове поэму,
О благородном чеховском пути.
Мне эту нестареющую тему
Пришлось в трудах Авдеева найти.
Я рад, что довелось соприкоснуться
С ним, чудом не убитым на войне.
Ведь он когда-то побудил проснуться
Стихи, давно дремавшие во мне.

Чеховский музей, живопись и литература — три призвания, в которых проявился талант Юрия Константиновича. О них, как о любимых детях, сказал он в заключительной фразе последней редакции книги «В чеховском Мелихове»:

«/.../ Прошли годы. Я сижу за столом у большого окна. За окном беспрерывно вереницы людей движутся в музей. На столе рукопись последней книги. Может быть, я её увижу. На стенах мастерской — картины. Это мои любимые дети. Пока они при мне, но как-то они заживут самостоятельно. Это меня тревожит, но никому не дано предвидеть будущее. Я верю, что они должны жить/.../».

Дай-то Бог, чтобы Мелихово пощадили надвигающиеся сегодня со всех сторон безвкусные, помпезные особняки. Под угрозой уже охранные зоны, которые при Юрии Авдееве были расширены и законодательно закреплены за музеем-заповедником.

Пусть очарование этих мест, «мелиховский колорит», сохранится не только в музее-усадьбе и окрест, на картинах, в воспоминаниях, книгах Русского Гомера, но и в жизни, в наших душах, останется потомкам.

[1]  [2]  [3] 

Фото из семейного архива
Ольги Юрьевны Авдеевой-Усковой