Архиепископ Серафим Софийский

Владыка Серафим был одним из немногих истинных избранников Божиих нашего духовно обнищавшего, апостасийного времени. Именно над этим необыкновенно смиренным и удивительно скромным угодником Божиим исполнилось Божественное обетование: «Смиряяй же себе, вознесется» (Лк. 18; 14). И прославление его в наши дни народным почитанием есть дело не человеческое, но Божие.

Архиепископ Серафим, в миру Николай Борисович Соболев, родился 14 декабря 1881 года в Рязани. Его мать, Мария Николаевна, была женщиной глубоко верующей и усердной молитвенницей. У неё было одиннадцать детей, большинство из которых умерли в раннем возрасте. Но особенно любила она свою маленькую дочь Верочку — сущего Ангела небесного. Верочка отличалась от своих сверстников и с младенческого возраста уже обладала удивительными духовными задатками: любила Бога, часто молилась и проявляла необыкновенную доброту ко всем людям. Когда ей было три года, её старший брат Вася смертельно заболел. В семье все тяжело переживали это печальное событие. Вдруг маленькая Верочка неожиданно сказала: «Мама, дай мне попить чайку». Когда выпила чашечку чая, перевернула её, поставила на блюдечко и в задумчивости произнесла: «Мама, Вася выздоровеет, а я заражусь и умру». Так и случилось. И когда над умирающей Верочкой горько плакали родные, трёхлетная девочка нежно их успокаивала: «Зачем же плакать?! Надо Богу молиться!», и, как Ангел, тихо отошла ко Господу. Скорбь матери была беспредельной. Она горячо молила Бога даровать ей в утешение другое дитя, которое бы напоминало ей Верочку. И вот, через несколько лет, в 1881 г., родился маленький Коля, одарённый Богом редкой по чуткости и любви к людям душой.

Коля тоже был не похож на сверстников. Ласковый и отзывчивый на чужую боль, мальчик обладал несвойственной детям серьёзностью. Окончив духовное училище в 1900 г., он поступил в Рязанскую Духовную семинарию, после которой продолжил образование в Петербургской Духовной академии с 1904 по 1908 г. Здесь, на последнем курсе, в 1907 г., он был пострижен в монашество с именем Серафим, в честь великого Саровского чудотворца.

С самых юных лет горячая, благодатная любовь к Спасителю одухотворяла молодого Николая Соболева, глубоко проникала его существо и стала движущей силой всей его жизни. Впоследствии Владыка писал в своих проповедях: «Весь смысл и всё счастье нашей жизни заключается в нашей любви к Богу, в нашей любви ко Христу через исполнение Его Божественных заповедей».

Всегда верный этой любви ко Христу, Николай Соболев, ещё до своего монашеского пострижения старался, чтобы никогда ничем не оскорбить Спасителя, Пролившего Свою драгоценную Кровь за нас. Вступив на иноческий путь, молодой монах Серафим усугубил свой духовный подвиг, приняв на себя строгий пост и трудясь над непрестанною молитвою. Слова Спасителя: «Грядетъ бо сего мiра князь, и во Мнe не имат ничесоже» (Иоан. 14; 30), глубоко запали в его душу и стали основой его постоянного внутреннего делания. Он тщательно хранил своё сердце от всякого, даже малейшего греха, ежедневно молясь словами божественного Псалмопевца: «Сердце чисто созижди во мне, Боже» (Пс. 50; 12). И всегда, в этом духовном подвиге он чувствовал благодатную помощь Божию.

Владыка Серафим высоко ценил наставления и душеполезные примеры современных ему светильников благочестия великой Русской земли. Ещё до принятия монашества он несколько раз посещал знаменитого Кронштадтского пастыря, протоиерея о. Иоанна Сергиева. Особенно знаменательно было его последнее посещение весною 1907 г., когда он со своим другом присутствовал на богослужении о. Иоанна в Андреевском Кронштадтском соборе. Уже попрощавшись с о. Иоанном, Николай Соболев, проходя Горнее место главного алтаря, был неожиданно остановлен великим праведником, который устремился к нему из бокового придела, словно движимый особым благодатным вдохновением, и, положив крестообразно руки на голову будущего Владыки, произнёс: «Да почиет над Вами благословение Божие». При этих словах словно огненная искра прошла через тело Николая, и всё существо его наполнилось великой, ни с чём несравнимой радостью, которую он ощущал в своём сердце весь день.

Позднее, когда был назначен помощником смотрителя Духовного училища в Калуге, он часто ездил в Оптину пустынь, где исповедовался у старцев Иосифа и Варсонофия, а о. Анатолий (Потапов), питавший к нему особенную любовь, стал его духовником.

С первых лет обучения в семинарии чтение святоотеческой литературы и жизнеописаний святых угодников Божиих было любимым его занятием. Жития святых он называл благодатным дождём, который освежает, ободряет и радует душу. «Читая жития святых, я как в раю находился» — говорил Владыка.

В течение своей жизни он одиннадцать раз с неослабевающим усердием и сердечным умилением прочитал все 12 томов жития святых, составленных святителем Димитрием Ростовским. Питая в глубине души горячую любовь к святым угодникам Божиим, он постоянно призывал их в своих молитвах, а в своих поучениях и проповедях часто приводил яркие примеры из их святой богоугодной жизни. Владыка говорил своим духовным чадам: «Когда мы умрём, тогда поймём, насколько близки были к нам Спаситель, Матерь Божия и все святые, как снисходили к нам в немощах наших и как исполняли наши молитвы».

Особенную любовь Владыка Серафим имел к Пречистой Божией Матери. Он любил размышлять об Её высочайших добродетелях, подчёркивая, что все они являются плодами Божественной благодати, преизобильно излившейся на Неё за Её великие духовные подвиги. С вдохновением говорил он о глубочайшем смирении Божией Матери, дивно послужившим Божественному домостроительству и сделавшим возможным Воплощение Сына Божиего. Владыка ежедневно горячо молился Ей, испрашивая Её молитвенного заступления.

А на полях его рукописей в великом множестве разбросаны краткие молитвенные обращения ко Господу, к Царице Небесной и к угодникам Божиим: «Господи, помоги!», «Матерь Божия, Радость моя, благослови успешно начать дело. Обрадуй меня!», «Спаситель мой, не оставь меня!»

Владыка любил говорить: «Господь близ; если позовёшь Его, Он сразу откликнется».

Пребывая в таком постоянном молитвенном устроении, Владыка, ещё молодым иеромонахом, был Господом удостоен благодатными духовными дарованиями, что стало очевидным и для окружающих его. Так, в 1909 г., когда о. Серафим был назначен преподавателем Пастырского богословского училища в г. Житомире, то начальник училища архимандрит Гавриил (Воеводин), будущий новомученик, видя благодатные плоды духовного подвига молодого монаха, ласково называл его Аввочкой.

С самых юных лет Владыка обладал необыкновенным смирением. Будучи одним из первых учеников в школе, а в семинарии и Академии отличаясь своими прекрасными сочинениями, он всегда проявлял исключительную скромность. Впоследствии духовная жизнь развила и усовершенствовала в нём эту основную христианскую добродетель. Будучи глубоко проникнут чувством своего недостоинства, он во всех своих делах и начинаниях искал помощь Божию и все свои успехи искренне приписывал Одному только Богу.

Так, в самом начале рукописи его капитального труда против софианской ереси, в котором обнаружилась вся глубина его богословской эрудиции, Владыка своею рукою написал: «Господи, Матерь Божия, Ангел Хранитель мой, св. Николай угодник, св. Серафим Саровский, не надеюсь на свои силы, чувствую себя недалёким. Помогите мне основательно раскритиковать учение о. Булгакова. Исполни на мне слова Твои, Господи: «Сила бо Моя в немощи совершается» (2 Кор. 12; 9).

О смирении Владыка любил говорить больше всего — и в своих проповедях, и в своих духовных беседах и наставлениях: «Смирение, — учил он, — есть якорь спасения, оно является основой всех христианских добродетелей.»

Когда в храме Владыка говорил о духовной жизни, то своим словом он как бы возводил своих слушателей на небо и зажигал в их сердцах пламя божественной благодати. Однажды во время богослужения, совершаемого им, одна маленькая девочка воскликнула: «Владыко, Вы пахнете раем!». Так устами младенца произнесено было то, что трудно выразить словами.

А в день Прощёного воскресенья, после его проповеди не раз на глазах удивлённой паствы много лет враждовавшие обнимались и с сокрушённым сердцем искренне просили друг у друга прощение.

Эту необыкновенную духовную силу словам Владыки придавало то, что они были плодом его собственного духовного опыта, основанного на аскетических творениях, замечательным знатоком которых был архиепископ Серафим.

Владыка был мягкого и кроткого характера. По его собственным словам, ничто его так не огорчало, как сказанное им огорчительное слово ближнему, хотя и по необходимости.

Любовь к ближним у этого доброго пастыря была необыкновенной. И самое удивительное то, что чем больше у него было скорбей, тем больше любви он дарил людям. Любовь эта, естественная и нелицемерная, изливалась без всякого насилия из его благодатного сердца. Своим духовным чадам он говорил:

«В брате своём надо видеть Ангела, а на его грех надо смотреть как на болезнь». «Надо отделять человека от греха. Грех можно ненавидеть, а человека мы должны любить и жалеть.»

«Не любить можно только врагов Божиих», — по словам Псалмопевца (ср.: Пс. 138; 21—22).

Свою любовь архиепископ Серафим изливал одинаково на всех. Сердечно любя последнего болгарского царя Бориса, Владыка при встрече с ним всегда не только благословлял, но обнимал и целовал его. Но с такой же любовью и сердечным участием он целовал и нищих на паперти храма, щедро делясь с ними своими более чем скудными средствами.

А сколько величия души он проявлял в своей любви к врагам! Ведь, несмотря на свою равноангельскую жизнь, Владыка имел много недоброжелателей. Он всегда отвечал им на всё зло горячей молитвой за них и, поминая на проскомидии, вынимал по три частицы за каждого. И даже на смертном одре, придя в сознание и увидев человека, который всю жизнь его огорчал, из последних сил крепко обнял его и опять потерял сознание. Это было так естественно и сердечно, что поразило всех присутствовавших.

Простота Владыки Серафима поднималась до благодатной высоты. «Держать себя просто, — говорил он в своих наставлениях, — это значит не допускать искусственности ни в чем и держать себя пред людьми, как пред Богом... Стать простым, в этом заключается перемена жизни. Это и есть «измена десницы Вышняго» (Пс. 76; 11). Тогда не погибнешь, ибо простота есть смирение. А на смиренных, как на престоле, почивает Своею благодатью Бог.» Владыка часто повторял слова о. Иоанна Кронштадтского: «Поменьше своемудрия, побольше простоты».

Архиепископ Серафим был совершенно нестяжательным. Он жил главным образом на подаяние добрых людей. До конца жизни снимал бедную маленькую квартиру, в которой не было даже самых элементарных удобств. Никакого пристрастия к вещам у него не было, и когда кто-нибудь из нищих просил у него одежду, то отдавал всё, что было у него под рукой. «Вещи меня отягощают, они пуд для души», — говаривал он.

Владыка часто поражал своею прозорливостью, но скрывал это, проявляя её только для душевной пользы ближних. Иногда на исповеди своих пасомых он приводил их к покаянию, напоминая им забытые грехи. Нередко Владыка отвечал на мысленные вопросы своих собеседников. «Это случайно», — улыбался он, когда они высказывали своё удивление.

За год до своей кончины он часто говорил о ней, а перед смертью в точности предсказал день своего ухода в вечность. Будучи уже смертельно больным и прикованным к постели, перед открытием своей Покровской обители, он давал указания об устройстве её, описывая точное местонахождение каждой комнаты. И когда удивлённые сёстры спросили Владыку, откуда он всё это знает, ни разу не быв там, он, улыбаясь, ответил: «Да разве?»

Благодатная, светлая личность Владыки Серафима имела воистину ангельский вид. Всегда он вносил с собой необыкновенную тишину и мир. Не раз духовные чада видели его озарённым неземным светом. Таким он явился и после смерти одному своему духовному сыну — монаху, плакавшему о нём, и сказал ему: «Что ты плачешь, ведь я не умер, я жив!»

Своей подвижнической жизнью Владыка ещё в молодом возрасте достиг ангельского целомудрия и чистоты. С юных лет он трудился над ними: наложил на себя строгий пост, вкушая пищу один раз в день, строго придерживался всех подвижнических святоотеческих правил в духовной брани против мысленных приражений плотской страсти.

Живя в непрестанном духовном подвиге, ограничивая себя во всем, Владыка ещё в России заболел туберкулёзом, который особенно обострился после его приезда в Болгарию. Когда узнал, что положение его почти безнадёжное и, может быть, уже близок к смерти, он скорбел лишь о том, что уходит из жизни, не достигши столь желанного бесстрастия. Но Господь даровал Своему избраннику за его подвиг и помощь, и утешение.

Однажды Владыка с детской простотой изливал перед Господом свою печаль: «Господи, Иисусе Христе, Ты уже зовёшь меня к Себе, а между тем, я ещё не успел очистить себя от страстей!», и при этом горько заплакал. Вдруг услышал внутренний голос, как бы от Самого Христа: «Ты никогда не отпадёшь от Меня, ты всегда будешь Мне верен». После этих слов несказанное райское блаженство наполнило все его существо. С этого момента он освободился от страсти и ещё более укрепился в благодати.

За его ангельскую чистоту Господь сподобил владыку Серафима даром духовного ведения, умением проникать во глубины богооткровенных истин. Владыка часто повторял: «Православное богословие прямо пропорционально целомудрию.» Все его богословские труды были плодом этого благодатного ведения.

Владыка Серафим был последним заграничным епископом, рукоположённым ещё в России, накануне исхода Белой армии из Крыма. Хиротония его состоялась в день Покрова Пресвятой Богородицы, 1/14 октября 1920 г. в кафедральном храме г. Симферополя. Его рукополагал митрополит Антоний (Храповицкий), который знал о. Серафима ещё студентом в Духовной академии и высоко ценил его ревностное служение Церкви. Большим утешением для молодого епископа было то обстоятельство, что во время его хиротонии в храме находилась, по неведомым судьбам Божиим, великая русская святыня — чудотворная Курско-коренная икона Божией Матери «Знамение», ставшая впоследствии Путеводительницей русского Зарубежья.

Принимая на себя архиерейский сан, Владыка Серафим глубоко сознавал всю ответственность епископского служения и долг архипастыря — «быть благодатным светом для мира и твёрдым оплотом для всех православных христиан» (Архиепископ Серафим (Соболев). Проповеди. София, 1944, с. 3). Это чувство долга и ответственности перед Святою Церковью руководило им всю его жизнь.

Чувствуя апостасийность нашего времени, которая несёт угрозу православной вере, он много потрудился на поприще архиерейского служения, чтобы сохранить православную веру во всей её чистоте. Следуя повелениям своей архипастырской совести, он бескомпромиссно изобличал любое отклонение от православной истины, всякое нарушение в области догматов и канонов. Так появились на свет его бесценные богословские труды, которыми он отвечал на волнующие вопросы, затрагивающие тем или иным образом церковную жизнь не только русского Зарубежья, но и всей Соборной Православной Церкви.

Посвятивший всю свою жизнь Христу и отстаиванию чистоты св. Православия, Владыка Серафим всегда проявлял твёрдость, прямолинейность и смелость. Ещё будучи студентом Петроградской Духовной академии, он один протестовал на студенческих сходках против революционных резолюций студентов. В Софии Владыка вёл мужественную борьбу с масонскими организациями русской эмиграции, активные члены которых доставили ему много горя и скорбей своими действиями и клеветой.

В 1930 году на Съезде русских учёных в Софии он публично осудил тех учёных мужей, которые не считали нужным ставить Православную веру в основу своих научных взглядов.

В 1935 году он ревностно послужил Святой Православной Церкви, изобличая софианскую ересь протоиереев о. С. Булгакова и о. Павла Флоренского, своим фундаментальным богословским трудом «Новое учение о Софии Премудрости Божией» (Книги архиепископа Серафима издавались на средства фабриканта Стояна Величкова, который неоднократно испытал на себе силу молитвенной помощи праведного Владыки), в котором показал себя глубоким знатоком святоотеческого учения и православной традиции.

В 1938 году на Соборе Русской Заграничной Церкви с клириками и мирянами он прочитал несколько блестящих докладов в защиту св. Православия, один из которых был направлен против экуменического движения. Присутствовавший на соборе молодой епископ Иоанн Шанхайский, ныне прославленный Святой Церковью, голосовал за доклад Владыки двумя руками.

В 1939 году архиепископ Серафим написал книгу «Русская идеология», обосновав в ней богоустановленность царской власти, а в следующем году ответил книгой «Об истинном монархическом миросозерцании» на критику тех, кто придерживался типичного для русской интеллигенции рационалистического взгляда на существо самодержавия.

В 1943 г., внимательно следя за малейшими отклонениями от православного святоотеческого богословия, он опубликовал своё сочинение «Искажение православной истины в русской богословской мысли», а в 1944 г. были изданы впервые некоторые из проповедей Владыки.

Свою ревность и бескомпромиссность в защите православной истины Владыка Серафим проявил и на Московском Совещании в 1948 году. Принимая к сердцу все тревожившие Святую Церковь вопросы, он подготовил три доклада из представленных для рассмотрения четырёх тем: против экуменического движения, о новом и старом стиле и об англиканской иерархии. Владыка Серафим считал резолюцию Совещания по вопросу о новом стиле неудовлетворительной и выразил это в своём «особом мнении» (что, к сожалению, не было отмечено в опубликованных Деяниях Совещания). А в докладе против экуменизма подчёркнуто проводил мысль, что присутствие православных представителей, даже в качестве наблюдателей, на экуменических конференциях является отступлением от св. Православия.

И как венец за его бескомпромиссное служение Святой Православной Церкви, Господь удостоил архиепископа Серафима праведной кончиной в Неделю Православия 13/26 февраля 1950 года.

Прошло более шестидесяти лет со дня кончины достойного архиерея, а народ непрестанно идёт на его могилу в русском храме св. Николая в Софии, с верою просит у него помощи и получает её. Так над ним сбылись непреложные слова Господа: «Прославляющаго Мя прославлю» (1 Цар. 2; 30).

София, Княжево
pravoslavie.domainbg.com