Как медведь рисовал

Побывал как-то бурый лесной мишка на севере, в гостях у белого медведя. Вернулся в родной лес, рассказывает про северного друга — а звери не понимают, какой же он, белый медведь.

— Такой же, как ты, только белый? — спрашивают.

— Нет, — отвечает медведь, — он большущий, красивый!

— Так ты, медведюшка, у нас самый большой, — говорят звери, — и красивый тоже! Куда уж больше-то и красивее?

Объяснял медведь, объяснял — не получается. И решил он белого медведя нарисовать. Пошёл к горелой сосне, набрал угольков. Потом надрал бересты белой, чистенькой — и стал рисовать чёрным угольком на белой бересте.

Сначала, конечно, совсем плохо получалось. Ни на что не похоже. А потом — вроде, всё лучше и лучше. «Ну, видать, научился», — подумал медведь, выбрал самую большую и чистую бересту и стал рисовать белого медведя. Не торопясь, старательно, даже про обед позабыл. До самой темноты рисовал — как солнышко закатилось, так и он закончил. И спать лёг с картиною рядом.

Настало утро, проснулся мишка, глядь — а рядом кабан стоит, от картины глаз не оторвёт. Увидел кабан, что медведь проснулся, и говорит, а сам прямо от радости сияет:

— Медведюшка! Дорогой! Да как же у тебя получилось? Ведь я на картине — прямо как живой!

Растерялся медведь, хотел кабану сказать: «Я ведь совсем не тебя рисовал!» — да промолчал. А потом говорит:

— Ну что, ж, кабанчик — коли нравится, забирай. Это тебе от меня подарок.

— Ой, спасибо, мишка! Это ж надо, меня, кабана — и на картине нарисовать!

Убежал кабан, а медведь задумался — значит, что-то не так нарисовал, надо снова пробовать. Опять старался целый день, всё вспоминал, какой же он, белый северный медведь — уши покруглее, нос поострее… К темноте закончил и спать улёгся.

Проснулся утром, слышит — писк, возня, гвалт вокруг. Пригляделся — а у картины мышей видимо-невидимо. Пищат, толкаются, все на картину глядят:

— Вот это мышь! Какая большущая! Какая красивая! Какая белая! А медведь-то наш — какой художник! Какой мастер!

Вздохнул медведь:

— Ладно, ладно… Нравится — берите. Не толкайте только друг дружку, да пищите потише…

Ушли мыши с картиной, а медведь совсем загрустил — не получается у него северного друга нарисовать. Тут заяц подходит, корзину моркови несёт:

— Медведюшка, здравствуй! Я вот знаю, ты морковку-то любишь ведь? Как и мы, зайцы… Угощайся, я тебе принёс!

— Ой, спасибо заяц, — удивился медведь, — морковку люблю, да ведь тебе зайчат кормить надо. Ты им отнеси!

— Нет, я тебя угощу! Только… просьба у меня к тебе есть.

— Какая? Чем смогу — помогу, — говорит медведь.

— Да вот, все говорят, ты рисуешь хорошо — просто загляденье. Сделай милость, нарисуй нас с зайчихою. Я всегда хотел, чтобы у меня в норе семейный портрет висел.

Тут уж не выдержал медведь:

— Да что ты, заяц! Пустое болтают! Не умею я рисовать, совсем не умею!

— Медведюшка, да ты не скрывай, ты ведь художник! Нарисуй нас, а?

Подумал медведь и ответил:

— Через неделю приходи! Устал я сейчас, работал много.

— Приду, приду! — говорит заяц.

А медведь взял свои бересты да угольки и направился в самый дальний угол леса, где не углядят за ним. Неделю там прятался и рисовал всё, что видел. Шишку увидит — шишку рисует. Один раз, другой, третий, пока совсем хорошо не получится. Сосну увидит — сосну рисует несколько раз подряд. Только и отдыхал, что ночью.

Через неделю пошёл домой — а его звери встречают:

— Здравствуй, медведюшка! Давно тебя не было. А мы теперь знаем, какой он, твой северный медведь! Он тебя второй день у берлоги дожидается!

Побежал мишка бегом, глядит — и правда, дожидается его дорогой гость. Не утерпел, оказывается, белый медведь, отправился в гости к другу. То-то было у друзей радости — обнялись они крепко, по-медвежьему, сели чай пить да разговоры разговаривать.

А тут и заяц пришёл со своею зайчихою — просят опять, чтоб медведь портрет нарисовал. Напоил их медведь чаем и спрашивает:

— А хотите, я вас вместе всех нарисую? С белым медведем?

Заяц и рад-радёхонек. Уселись они рядом — заяц, зайчиха и северный гость. Так и на картине получились.

До сих пор у зайца в норе этот портрет висит. Гости приходят — любуются, а зайчата рассказывают, как их папа с белым медведем подружился.

Рис. Тамары Твердохлеб