Про медведя, монаха и сонную травку

Жил-был лесной бурый медведь. Каждую зиму, как медведю и положено, спал он в берлоге, под большой ёлкой. Осенью ложился и спал до самой весны.

Но вот однажды зимой пришла пора ёлке упасть. То ли ветер сильный подул, то ли мороз был крепкий — а только затрещала ёлка, упала и разбудила медведя. Проснулся мишка и понял, что ещё зима, надо скорее опять засыпать — до весны. Закрыл глаза, ворочался с боку на бок — нет, никак не получается уснуть. Не спится ему.

А в животе у него пусто — ползимы не ел ничего. И еды-то зимой нет — ни мёда, ни малины, ни овса… Что делать медведю? Только и остаётся — вылезти из берлоги, пойти в лес да кого-нибудь съесть. А как проголодаешься — опять кого-нибудь съесть. А опять проголодаешься — опять кого-нибудь съесть. И так до самой весны.

Вылез медведь, идёт по лесу, смотрит и удивляется — зимы-то не видел никогда. Бегут ему навстречу два зайчика. Говорят:

— Здравствуй, дядя медведь! Смотри, какая зима! Смотри, как мы по снежку прыгаем! Весело!

— Ладно уж, — пробурчал медведь. А сам думает: «Не буду я их есть — вон они какие маленькие, пусть прыгают, веселятся».

Пошёл он дальше, видит — сидит лиса, никуда не бежит. Вот, думает, лису-то я и съем. Подошёл ближе, смотрит — а лиса в капкан попала, прижало ей лапу.

«Ну, как же я её съем? — думает медведь. — Раз она в такую беду попала, надо помочь». Разжал капкан своими могучими лапами, выпустил лису.

— Спасибо, медведюшка, — говорит лиса. — Спас ты меня. Пойду я домой, больную лапу лечить.

И поковыляла в свою нору — а медведь дальше пошёл. Видит он — бежит волчище-серый хвостище. «Пожалуй, волка съем», — подумал медведь. А волк говорит:

— Здорово, медведь! Видишь, время-то какое голодное? Я уж целую неделю ничего не ел, живот у меня к спине прилип. Беда просто.

«Ну, вот! — думает медведь. — Ну, как же я его съем, когда он сам голодный, товарищ по несчастью». И говорит:

— Ладно, волк, не унывай! Будет и тебе удача!

— А думаешь, будет? — спрашивает волк.

— Будет! Ты только, это… маленьких не обижай!

— Ну, ладно! Утешил ты меня хоть маленько, — говорит волк. И дальше побежал.

А медведю совсем голодно стало, сил уже нет идти. Вспомнил он, что на краю леса избушка есть — а в ней живёт старичок, монах. «Пойду я, старичка съем», — решил медведь.

Шёл-шёл — пока до избушки добрался, уже и лапы не держат. А старичок вышел, испугался вначале, перекрестился:

— Господи, помилуй! Медведь пожаловал!

Только хотел медведь сказать: «Дедушка, я ведь пришёл тебя съесть!» — а старичок то и говорит:

— Какой же ты, медведюшка, худой! Ясное дело, тебе зимой и поесть-то нечего. Ну, подожди, я тебе вынесу.

И выносит ему мешок сухарей:

— На, подкрепись маленько! У  меня ещё есть, хватит мне.

«Вот, — думает медведь, — я его съесть хотел, а он меня пожалел».

Съел сухари, весь мешок, — и сил прибавилось, и голод прошёл. А старичок спрашивает:

— Что это ты, медведюшка, по лесу-то бродишь, шатаешься? Ведь ваше медвежье дело зимой — спать.

— Да спал я, дедушка. А вот ёлка упала, меня разбудила — и больше я никак не усну. Так и придётся теперь до весны мучаться.

— Понятно, — говорит старичок, — я вот тоже старенький стал, плохо сплю. Но я вот летом травки сонной набрал, насушил. Теперь заварю, попью — и сплю хорошо. Подожди, и тебе дам.

И принёс ему из домика кружку с заваренной травкой. Выпил медведь, а старичок говорит:

— Мало тебе, мишка, кружечки-то… Ну, ничего, сейчас побольше заварим.

Вытряхнул в ведро целую котомку травки, заварил кипятком и вылил отвар в бочку. Пробкой закрыл и даёт медведю:

— На вот, медведюшка, неси бочку в берлогу — только по дороге не пей, а то на ходу уснёшь!

— Спасибо, дедушка! — сказал медведь, бочку лапами обхватил и пошёл в берлогу. Топал-топал, топал-топал — добрался. Улёгся удобно, устроился уютно — пробку зубами открыл и выпил сонную травку. Сразу стали у него глазоньки закрываться, спать ему захотелось.

«Надо будет летом обязательно дедушке мёду отнести», — подумал медведь. С тем и уснул.

Рисунок Тамары Твердохлеб