Об отношении к окружающим
Всех людей, с которыми мы встречаемся в жизни, можно подразделить на несколько групп. Всего более зависит наша жизнь от тех из наших близких, с которыми мы находимся под одной кровлей, и от тех, с которыми мы постоянно общаемся. По промыслу Божьему мы сведены в жизни с ними, и через них мы имеем возможность более всего приобрести «прибыли» для Царства Небесного на выданные нам Господом таланты — силы и времени. Здесь в качестве общего и первого правила надо поставить себе Евангельскую заповедь быть всем слугою (Мф. 20, 26).
Не все христиане в силах духовно помогать ближним, просвещать их истиною, приводить к вере, укреплять духовную радость. Это преимущественно задачи старцев, пастырей, духовных наставников и духовно зрелых христиан. Поэтому те христиане, которые могут помогать ближним духовно, не должны пренебрегать этим и по силам оказывать необходимую помощь малодушным, смущенным, огорченным, заблуждающимся и слабым в вере, надежде и уповании.
Старец Алексей Мечев так говорил об отношениях с окружающими: «Окружающие люди — вот где вы должны трудиться. Это ваша земля, ваша нива, ваш участок, посланный нам от Господа для возделывания. К душе ближнего надо подходить тихо, осторожно, как к какому-нибудь нежному, распускающемуся цветку. Нужно ближнего успокоить, его беречь от всяких неприятностей, жить его жизнью, забыть себя совсем. Все для него. В голове должна быть одна мысль, как бы его не потревожить, как бы его не обидеть, как бы его утешить, чем бы его успокоить. Резкости не должно быть никакой. Все нежно, все любовно, все тихо».
Мы должны «разгружать» друг друга: когда видим, что человеку тяжело, нужно подойти к нему, взять на себя его груз, облегчить, помочь чем можно. Выслушивая других, мы берем на себя их груз. Ведь горе, рассказанное другому, — уже полгоря. Так поступая, входишь в жизнь других: живя ими, можно совсем отречься от своего «я», совсем про него забыть. О том же пишет святой праведный Иоанн Кронштадтский: «Береги всемерно свое сердце или искренность сердечную, способность сочувствия ближним и в их радостях и скорбях, и как яда смертельного беги холодности и равнодушия к разным бедам, напастям, болезням, нуждам людским; ибо в сочувствии, особенно деятельном, вырабатывается любовь и доброта христианина. Оставляй долги должникам своим с радостью, как радуется добрый сын тому, что имеет случай исполнить волю любимого отца своего».
Вот основные законы общежития, отклонение от которых есть нарушение заповеди о любви. Поэтому суровость, недружелюбие, нелюдимость, жестокость есть духовные пороки сердца, которые надо лечить. По этому вопросу апостол Павел дает такое указание Римлянам: Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью, в почтительности друг друга предупреждайте; в усердии не ослабевайте (Рим. 12, 10). Епископ Феофан Затворник указывает, что во всех делах и даже в мелочах надо бояться в чем-либо затруднять ближних. Так он советует — «Старайся всегда писать разборчиво».
Высоко ценит и щедро награждает Господь духовные подвиги отрекшихся от мира, живущих в затворах, пустынях и уединении. Но не то спрашивает Господь у тех, кто живет в миру и постоянном общении с ближними. Здесь Господь ценит прежде всего взаимную любовь, мир и согласие во взаимоотношениях.
Для тех, кто в силе это делать, повторяем, самым важным делом по отношению к близким является поддержание в них бодрого, радостного настроения, укрепление их мужества и веры. «Утешайте, укрепляйте и ободряйте всех, кого только можете и чем только можете», — дают такой совет старцы. Здесь позволительны и невинные шутки, и веселые рассказы, и истории с основой нравоучения.
Неизменно бодрым и веселым был всегда старец Амвросий Оптинский, любивший пошутить, говорить в рифму и старавшийся всячески поддерживать веселость и бодрость в своих духовных детях. Так же поступал и преподобный Серафим Саровский. Вот одно из наставлений, преподанное им одной из начальствующих Дивеевских сестер. Она рассказывает: «Вот, бывало, спросит: что, матушка, ты с сестрами завтракаешь, когда они кушают?» — «Нет, батюшка», — скажешь.
— Что же так, матушка? Нет, ты, радость моя, не хочешь кушать, не кушай, а садись всегда за стол с ними. Они, знаешь, придут усталые, унылые, а как увидят, что ты сама села и ласкова, и весела с ними, и бодра духом, ну и они приободряются, и возвеселятся, и покушают-то более с великой радостью. Ведь веселость не грех, матушка, она отгоняет усталость, а от усталости ведь уныние бывает и хуже его нет, оно все приводит с собою.
Вот и я, как поступил в монастырь-то, матушка, на клиросе тоже был и какой веселый-то был, радость моя, бывало, как ни приду на клирос-то, братья устанут, ну и уныние нападет на них, и поют уже не так, а иные и вовсе не придут. Все соберутся, я и веселю их, они и усталости не чувствуют. Ведь дурное что говорить ли, делать ли нехорошо и в храме Божием не подобает, а сказать слово ласковое, приветливое да веселое, чтобы у всех перед лицом Господа дух всегда весел, а не уныл был, — вовсе не грешно, матушка».
«Держись проще и веселее, — советует о. Александр Ельчанинов, — христианин не должен представлять собою какую-то мрачную фигуру, изможденную аскетическим подвигом и служащую живым укором для других людей».
Часто в жизни бывает, что нас окружают люди, чуждые нам по духу. Значит ли, что мы должны стараться как-то изолироваться от них, не входить в их интересы, не разделять их скорбей, не служить им в этом, в чем это бывает возможно? Конечно, нет. Вот как об этом пишет епископ Михаил Таврический: «Мы не от мира сего, это однако не значит, что мы должны внутренне чуждаться тех людей, с которыми сводит нас действительная жизнь, и мечтать о других существах, которые более подходили бы к нашему идеалу. Да, мы должны быть как можно дальше от всего худого и в нас, и в других. Наш долг бороться с этим неустанно и беспощадно.
Но ведь это худое есть то, что отчуждает людей друг от друга и производит между ними вражду и нестроения. Удаляясь от этого, христианин именно уходит из этого стихийного мира, где люди — взаимные враги, в тот мир, где они могут быть друзьями и братьями. Но этот мир не в мечтательной выси фантазии, а как раз в той же самой среде и в тех же самых людях, среди которых мы живем».
Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби, — учит Евангелие (Мф. 10, 16). Простота ничего не имеет общего с глупостью и ограниченностью. Простой человек всегда приятный — «легкий» для окружающих человек, которого легко понимать. Он говорит бесхитростно, правдиво и не требует напряжения ума у собеседника, чтобы угадывать, что еще невысказанное скрывается за его словами.
Между тем, как обычно бывает с мирскими людьми, мы всегда невольно с большой нагрузкой работаем умом, чтобы подсознательно угадать, что имеет человек в уме и на сердце по отношению к нам и к сказанному в дополнение к тем словам и чувствам, которые он высказал и выказал. Как говорил старец Парфений Киевский: «В простых сердцах почивает Дух Святый. Простота внутренняя должна изливаться и на все внешнее наше, — простота во всем: в речах, в наружности. Не представляйся благоговейным, не смотри вниз, не говори притворно тихим голосом, а то, хотя и с добрым намерением, сочиняешь наружность свою, — благодать отступит от тебя».
Поэтому простота есть основная черта характера христианина, проявляемая в отношении с ближними и есть также следствие сопребывания с ним Святого Духа. Простота сердца обычно связана и с отсутствием осуждения ближнего. А соединение этих двух добродетелей с нищетой духа уже ведет ко спасению. Преподобный Серафим Саровский так говорил про монаха Павла, жившего рядом с его кельей: «Брат Павел за простоту своего сердца без труда войдет в Царство Божие: он сам никогда никого не судит и не завидует никому, а только знает собственные грехи и свое ничтожество».
При отсутствии простоты часто проявляется подозрительность, не имеющая для себя серьезного основания. Она тем более греховна, что здесь ложь сочетается с недоброжелательностью — с грехом против любви. Мы строим в нашем воображении разные предположения, приписывая близким злые чувства и намерения, и черним их поэтому в своей душе. А по правде у нас самих душа бывает в это время черна от вражды к ближнему.
В наших отношениях с ближними часто возникает опасность недоразумения, пререканий и упреков. Для таких случаев у аввы Дорофея есть золотое правило: считать во всем виноватым только самого себя и поэтому не осуждать другого, не прекословить, не спорить и даже не оправдываться перед ближним. Поэтому в недоразумениях надо прежде всего смириться самому, признать свою вину и искренно просить у ближнего прощения. Старец Амвросий Оптинский писал: «Самооправдание только кажется облегчающим, а на самом деле приносит в душу мрак и смущение».
Хорошей привычкой является привычка во всем, в чем только можно, самим обслужить себя. В этом случае отпадают наши требования и претензии к услугам ближних, и мы не будем им в тягость. Точно так же не следует обременять просьбой ближних без особой нужды: лучше потерпеть в чем-либо нужду, чем затруднять близких и быть в чем-либо им в тягость. Святые и подвижники в этих случаях рассуждали так: если что мне нужно, то Господь Сам расположит сердце ближнего предоставить мне необходимое и без моей просьбы.
Однако простота в обхождении с людьми не исключает необходимости проявлять и здесь рассудительность. Мы живем в мире, про который евангелист Иоанн говорит, что весь мир лежит во зле (1 Ин. 5, 19). Как часто вокруг нас мы замечаем ложь и обман. Поэтому и доверие к людям добродетельным, искренним и простосердечным не исключает большой осторожности в обращении с людьми, преданными миру и злу.
Опубликовано: 28/07/2009