Андрей Тарковский: главный эстет советского экрана

Тарковский — величайший мастер кино,
создатель нового органического киноязыка.
Ингмар Берман

Без кинематографа Андрея Тарковского представить искусство XX века невозможно. Его фильмы получили заслуженную мировую славу и стали классическими. Он вступил в искусство как триумфатор, но жил и работал трудно, за двадцать лет работы на родине ему позволили снять всего пять фильмов, и два последних он поставил за рубежом.

Преподавал на Высших режиссёрских курсах, писал сценарии. Похвалы отовсюду, между­на­родные премии, и только в собственной стране, которая так много значила для него, ему мешали работать. Ему разрешили выезд на время его режиссёрской работы над совместным советско-итальянским фильмом. С 1983 Тарковский жил и работал в Италии, Швеции, Германии, Франции.

Андрей Тарковский был поэтом кино, художником-философом, человеком космического масштаба. Он служил Добру, служил Человечеству. Он верил в человека и в его великую миссию.

Режиссура — не профессия, а судьба

Кино — это как жизнь, как любовь.
А жизнь — это чудо из чудес, это — таинство.
Андрей Тарковский

В детстве он безумно хотел стать Бахом, потом — дирижёром, а уж после этого — режиссёром. Андрей безумно был влюблён в кино. Это была его неизлечимая болезнь, страсть. Снимать кино, быть режиссёром — для него не было лишь работой или профессией. Это была его жизнь.

Андрей родился 4 апреля 1932 г. в семье Марии Ивановны Вишняковой и Арсения Александровича Тарковского. Родители познакомились на Высших литературных курсах в Москве. Оба были поэтами. Арсений Александрович стал знаменитым (многие стихи отца органически вплетаются почти во все фильмы сына), хотя очень поздно, — его первая книга стихов «Перед снегом» вышла в 1962 г., в том же году, когда Андрей получил в Венеции премию «Золотой лев» за фильм «Иваново детство». А Мария Ивановна так и не закончила курсов, она посвятила себя детям, и работала всю жизнь корректором в типографии.

В юности Андрей занимался музыкой и живописью, учился в Институте востоковедения, работал в геологической партии, пока не поступил во ВГИК, на режиссёрский курс Михаила Ильича Ромма.

Человек и история

Уже в ранней студенческой ленте «Каток и скрипка», на первый взгляд, безоблачной по фактуре, ощущается рука мастера, обеспокоенного драмой бытия. Даже в мирной жизни московского школяра режиссёр ощущает контраст грубой силы и хрупкой красоты, асфальтового катка и детской скрипки — едва брезжущий в радужном рассвете роковой сюжет.

Предельное обострение конфликта двух сил поражают в «Ивановом детстве». В фильме, снятом по мотивам рассказа В. Богомолова «Иван», режиссёр говорит о себе и своем поколении, о тех, чьё детство было разбито войной.

Но «Иваново детство» — картина «о войне» только в общем приближении. Это скорее картина апокалиптическая. Есть детская душа, символ чистоты, в столкновении с тьмой, грязью войны. Смысл — в самом контрасте, в несоединимости, на которой подвешено (как бы распято) бытие.

Андрей Тарковский показывает противостояние двух субстанций: человека и истории, события космического масштаба — и одну скромную судьбу. Целую эпоху и духовный путь личности. По мнению режиссёра, мир и человек равнозначны.

От маленького воина Ивана протянется нить к тем героям, которые на свои плечи возложат груз ответственности за всю планету и своим подвигом, жертвоприношением будут мечтать спасти человечество.

Картина «Андрей Рублёв» была задумана как биографическая, но вышла далеко за пределы жанра. Тарковский сумел совершить почти невозможное: слить правдивое, доходящее до натурализма изображение истории с проникновением во внематериальное. В этом тайна фильма. Разрыв между жизнью и идеалом — причина глубоких страданий человека. Но дух человеческий может вознестись к идеалу и воплотить его, как Андрей Рублёв, монах Спасо-Андроникова монастыря, в своих иконах — в «Спасе» Звенигородского чина и в «Троице». Из дисгармонии родилась гармония. В финале фильма — световой удар, выход к солнцу, удар смысла. После черно-белой, почти беспросветной реальности — фрески и иконы, «как бы павшие на эту жизнь из солнечной бездны». Смысл картины — свет, возникший из тьмы.

Герой-искатель

В начале 70-х Тарковский разрабатывал драму индивида, теряющего почву под ногами. Он провёл своего героя-искателя через космический холод в «Солярисе» и через экологический ужас в «Сталкере», мучительно разгадывал в «Зеркале» смысл одиночества художника...

«Солярис», снятый по одноимённому роману Станислава Лемма, существенно отличается от оригинала. Роман — о сложности или невозможности космических контактов. В фильме Тарковского — реальная проблема: человек и технический прогресс, наука и мораль. Это фильм не об одиночестве, а о преодолении его. «Человеку нужен человек», — говорит один из героев фильма. Даже безразличный, Океан (символизирующий беспощадный рок) отвечает на искреннюю любовь.

Самый личный фильм Андрея Тарковского — «Зеркало». Он снят изнутри человеческой души, с ее милыми подробностями и семейными воспоминаниями. Это рассказ о том, как сливаются прошлое и настоящее. Первоначально фильм назывался «Белый день», как одно из стихотворений Арсения Тарковского, звучащих в фильме. «Кадры кинохроники заносят в фильм, в историю души — протуберанцы большой истории». Это осколки индивидуальной памяти, ибо в ХХ веке личная биография тесней, чем когда бы то ни было, срастается со всем происходящим в мире: газетный заголовок, документальный кадр внедрились в интерьер личности.

Печальные пророчества

Когда на экраны вышел фильм «Сталкер» (последний фильм режиссера, снятый на родине), Зона, куда главный герой водит людей, надеясь, что их желания станут высокими, была лишь фантастическим допущением. Сегодня мы видим в ней пророчество огромной свершившейся беды.

...Человек с атомной бомбой в руках (Профессор, один из героев фильма) сказал, что она, непостижимая Зона, вызвана к реальности аварией на четвёртом бункере: в Чернобыле тогда, в апреле 86-го, рвануло четвёртый блок, после чего и обозначилась та самая тридцатикилометровая Зона.

«Сталкер» — аллегорический фильм. Это размышление о современном мире. Человечество загнало себя в тупик, но необходимо иметь веру, что из него удастся выбраться.

В повести Стругацких «Пикник на обочине», по которой был снят фильм, Сталкер — мародёр Зоны, торгующий ее загадками, у Тарковского становится ее апостолом.

Этот измученный человек, в Зоне, опасной для чужих, — счастлив. Он приходит к ней, как на свидание с тишиной, одиночеством, Свободой. Это человек, который добровольно ведёт разуверенные души людей по крестному пути к самопознанию, даже не зная, чем все закончится. Не знает, но верит.

Показ «Жертвоприношения» (первоначальное название — «Ведьма») чуть ли не день в день совпал с чудовищным событием в Украине. Все западные газеты писали о том, что Тарковский предвидел атомную катастрофу в Чернобыле и что фильм — об этом.

«Я помню, как он (Тарковский) искал место, где хотел снимать кошмарный сон в „Жертвоприношении“. В сцене должен быть мост, по которому бегут люди. Они с оператором и продюсершей объехали весь Стокгольм в поисках подходящего места, но ничего не могли найти. И вот однажды утром он пришёл и сказал: „Я нашёл место для катастрофы“. Он показал нам его, и мы сняли этот кошмар, а камера находилась примерно в десяти метрах от того места, где полгода спустя был убит Улаф Пальме, она была направлена на ступени, по которым убегал убийца» (Эрланд Юзефсон, актер).

Аккорд надежды

«У меня пристрастие — рассматривать героев в момент их кризиса, душевного перелома. Но в итоге видеть человека победившего или, по крайней мере, не сломленного. Несмотря на кризис», — говорил Тарковский сразу после своего «Сталкера».

Фильмы Тарковского — не научная фантастика. Это мистерия. Это — «страсти». Можно сказать, что все картины режиссёра принадлежат к роду «страстей» — древнего, средневекового вида литературы. Первыми были «Страсти по Андрею» (таким и было в начале название фильма), последней стала картина «Жертвоприношение». «Страсти» — это испытание сомнениями, крестный путь человеческой души, которая проходит через искушения, смерть, одиночество, но побеждает все силой веры и любви.

Фильмы Тарковского всегда завершаются аккордом гармонии, надежды, просветлённым возвращением к тому, что кажется утраченным навсегда.

Горчаков, страдающий герой «Ностальгии», весь одержим тем, что поэт назвал «усильем воскресенья». Он совершает странный ритуал — несёт свечу от края до края бассейна. Он донесёт свою свечу, не даст ей погаснуть. Дойдёт до конца, но вернётся к своему началу, имя которому родина, детство, мать. Смысл «Ностальгии» много глубже, чем художественное выражение идеи тоски по родине... Этот фильм — свидетельство той большой, метафизической ностальгии, которую Андрей Тарковский всю жизнь носил в себе.

Александр, герой «Жертвоприношения», тоже осуществит свой ритуал — спокойно, несуетно подготовит к поджогу красивый большой дом, отдаст его как жертву, которая должна спасти мир от атомного пожара. Он уйдёт, оставив сына, который преодолеет свою немоту, скажет «в начале было Слово», и будет поливать то самое сухое дерево, которому суждено зазеленеть.

Умер Андрей Тарковский 29 декабря 1986 в пригороде Парижа.