Козни бесовские

«...некоторые из... заклинателей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует... Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? И бросился на них человек, в котором был злой дух, и, одолев их, взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из того дома» (Деян. 19:13—16)

Говорить о так называемых «отчитках» непросто. Как только затронешь эту тему, сразу слышишь в ответ: «Вы что, не верите в бесноватость и в изгнание бесов?!» Конечно верим, вместе со всей Церковью. Св. Иоанн Кронштадтский, например, говорил что «упорное неверие в злых духов есть настоящее беснование...»^[1]. Он же, как говорят, сам исцелял бесноватых... вот только никогда не «отчитывал».

Мы, православные христиане, верим в существование бесноватости и в то, что Господь действительно дал Своим ученикам «власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их...» (Мф. 10:1), мы же читаем Евангелие на каждой службе. Но, стоит побывать на настоящей «отчитке», увидеть поведение людей во время заклинательных молитв, услышать слухи и басни, распространяемые в таких приходах, и невольно усомнишься: действительно ли это, то самое изгнание бесов, которое описано в Евангелии, или мы имеем дело с каким-то другим явлением?

Существует только один способ разрешить этот вопрос: сопоставить то, что мы знаем о бесноватости и изгнании бесов из Евангелия и Предания Церкви и то, что видим на молебнах об избавления от нечистых духов.

Первая странность сразу бросается в глаза. Как мы знаем из Евангелия, беснование — есть наибольшее проявление власти диавола над человеком. Беснование всегда явно, в этом его смысл. В одержимых, описанных в Св. Писании бесы всегда являли себя открыто. «Бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые...» (Мф. 8:28), «Хананеянка... кричала Ему: ...дочь моя жестоко беснуется» (Мф. 15:22). Даже в тех случаях, когда беснование не носило агрессивного характера, оно все равно было явным, например, проявлялось в слепоте и немоте, сразу же исчезающей при изгнании беса (Мф. 12:22). По-другому и быть не могло, ведь одержимость это демонстрация власти бесов над человеком.

Среди посещающих «отчитки» часто можно услышать такой рассказ: обычный верующий ходил в церковь, молился. Вдруг поехал в святые места, прикоснулся к мощам или пришел на «отчитку» и в нем заговорил бес. Что означает этот рассказ? Человек, соприкасаясь со святыней, а значит с Благодатью Божией, начинает проявлять признаки бесноватости. Выходит что или человек, соприкоснувшись с Благодатью, стал бесноватым, или его одержимость была скрытой, невидимой ни для других ни для него самого и вдруг стала явной. Но ведь, ни то ни другое объяснение не соответствует смыслу той бесноватости, которую мы встречаем в Писании. В Евангелии бесноватые, встречая Бога, исцеляются. В «благочестивых» апокрифах, верующие люди, соприкасаясь со святыней, становятся бесноватыми.

Еще одно несоответствие: так как бесноватость — проявление власти сатаны над человеком, то для древних христиан было совершенно очевидно, что бесноватость может быть признаком только язычника, не знающего истинного Бога, но никак не христианина. Тертуллиан, апологет III века, пишет, обращаясь к язычникам: «Кто бы избавлял вас... от демонов, которых мы изгоняем бескорыстно и безвозмездно?». Об этом же пишет и Иустин мученик, живший еще раньше: «Христиане многих одержимых демонами и неисцеленных всеми заклинателями, заговорщиками и чародеями во всем мире и в вашем городе, исцеляли и ныне еще исцеляют, заклиная именем Иисуса Христа... и тем побеждают и изгоняют овладевших человеками демонов»^[2]. Для писавших эти слова очевидно, что власть сатаны над человеком проявляется в связи с его неверием в Спасителя. Верой же человек избавляется от бесов, как это было с Марией Магдалиной и многими другими. Вера во Христа и беснование — несовместимы. Неудивительно, что когда к IV веку мир становится христианским, то и потребность в изгнании бесов постепенно исчезает, а в Православной церкви исчезает служение экзорциста, заклинателя. Абсурдно изгонять бесов из христиан, которые самим крещением избавлены от их власти. Для христиан, отпавших от Бога, и потому опять подпавших власти сатаны, есть другое средство возвращения — покаяние в грехах, которые привели к такому отпадению и сделали христианина добычей бесов. В то же время, многие посещающие «отчитки» спокойно продолжают считать себя бесноватыми и благочестивыми христианами одновременно.

Следующее несоответствие: В Евангелии от Матфея описан такой случай: некий человек привел к Господу своего бесноватого сына, которого не смогли исцелить Его ученики. Спаситель изгнал беса. На вопрос учеников: «Почему мы не могли изгнать его», Господь ответил: «По неверию вашему...» (Мф. 17:19,20). Если в ответ на повеление выйти, бес не выходит, в Евангелии это воспринимается как поражение: значит, заклинатель по причине маловерия не имеет власти над бесами. На «отчитках» все кричат и падают. Заклинателя, проводящего такие «отчитки», очень почитают, но изгнание бесов на таких молебнах является скорее редчайшим исключением, чем правилом, если вообще когда-нибудь встречается (автору этих строк, например, такого исцеления не довелось видеть никогда!). На такие молебны всегда приходят одни и те же люди, и никто не задается простым вопросом: Почему заклинатель не смог изгнать бесов?

И еще один вопрос. Отчего бесы кричат на «отчитках», если одержимого они все равно не оставляют? Раз заклинатель никого не изгнал, значит, не имеет власти повелевать им, зачем же кричать и корчиться? И на этот вопрос мы найдем ответ у св. отцов. Преп. Иоанн Кассиан Римлянин пишет: «Человек, преданный явным порокам, может иногда производить удивительные действия и потому почитаться святым и рабом Божиим... и сам тот, кто уверен в себе, что обладает даром исцелений, надменный гордостью сердца, испытывает тягчайшее падение. От сего происходит то, что демоны, с воплем именуя людей, не имеющих никаких свойств святости и никаких духовных плодов, показывают вид, будто их святость жжет их и они принуждены бежать от одержимых ими»^[3].

Следующая странность. Св. Иоанн Златоуст пишет о проявлении власти Спасителя так: «Христос не простирал жезла, подобно, Моисею, не воздевал рук к небу, не имел нужды в молитве; но, как Господь повелевающий рабу и Творец твари, единым словом и повелением Он укротил и усмирил море..»^[4]. Ученики Христовы изгоняли бесов в силу этой Его власти над демонами, а не благодаря каким-то своим заслугам, трудам или особым тайным знаниям. Поэтому Климент Римский в послании «О Девстве» предписывает заклинателям изгонять бесов «... не словами красными, отборными и изысканными, но как мужи, от Бога получившие дар врачевания». Православные святые во все времена изгоняли бесов, повелевая им, а не используя какие-то особенные заклинания и обряды.

В приходах же, где совершаются «отчитки», существует всеобщая уверенность в том, что бесы боятся именно особенных «сильных» молитв записанных в неких таинственных книгах. Прот. Александр Шмеман говорит об этом так: «Язычество... есть отрыв формы от содержания... Это — возвращение... к вере в формулу, в обряд, в „святыню“ безотносительно к их содержанию и духовному смыслу».

В качестве таких особенно благодатных молитв используется чинопоследование из требника, составленного Петром Могилой. Мало кто знает, что митрополит Петр включил в свой требник некоторые католические последования, используемые в его время в богослужебной практике. В частности, чин изгнания бесов является точным переводом Римского Ритуала (Rituale Romanum), руководства для католических священников по совершению обряда экзорцизма (изгнания дьявола). Ритуал впервые составлен в 1614 году по указанию Римского папы Павла V^[5]. Наверное, в связи с использованием таких, не свойственных Православию чинопоследований, требник и не получил повсеместного распространения и признания в Православной Церкви^[6], зато стал почитаемым суеверным народом.

Говоря о чине изгнания бесов из требника Петра Могилы, нужно помнить, что он порожден той же духовной традицией, которая незадолго до этого родила «Молот ведьм». Поэтому странно слышать, как православные приписывают этому католическому чину «особую благодать».

Но даже если забыть об охоте на ведьм, и представить себе, что католический ритуал экзорцизма основан на твердом Евангельском основании, открыв само чинопоследование, мы убедимся, что современные «отчитки» в некоторых принципиальных моментах не соответствуют и ему. Например, чин изгнания бесов предполагает индивидуальную молитву над бесноватым, о массовых «отчитках» в чинопоследовании вообще нет речи.

В требнике Петра Могилы ясно указано, что заклинатель не должен интересоваться у бесов вещами будущими и таинственными, но должен приказать им молчать: «Заклинатель да не упразднится многоглаголаньем или избыточными любопытными вопрошениими, изряднее же о будущих и сокровенных вещах взыскуя, яже чинове его не преслушают: но да повелит нечистому духови молчати...». На самом деле, на «отчитках» происходит нечто противоположное. Священник спрашивает бесноватых, судит прихожан на основании их ответов. Бесовские слова печатают в православных газетах, в популярных книгах под рубрикой «Бесы говорят». Эти бесовские откровения, вносят путаницу и смятение в умы слушающих и читающих.

Доверие к словам бесов приводит к тому, что окружающие видят в одержимых не несчастных, потерявших свое лицо, лишенных веры людей, а чуть ли не прорицателей, имеющих доступ к таинственному источнику знаний. И такое заблуждение не ново. В Деяниях апостолов описана некая «служанка, одержимая духом прорицательным, которая через прорицание доставляла большой доход господам своим» (Деян. 16:16), так что ее хозяева сильно обозлились на апостола Павла, за то, что он изгнал из нее беса. Кстати прорицала она истину об апостолах, но и это был недостаточный повод для того, чтобы христиане ее слушали.

Даже если бы в бесовских откровениях все было правдой, можно ли доверять слову тех, чья природа — ложь? Об этом пишет Иосиф Афонский: «У нас есть ясное свидетельство нашего Господа, когда бес, раз заговорив, сказал: „Знаем, кто Ты“, хотя и правду сказал, но Господь заставил его молчать, подавая нам пример не слушать слов бесноватых, сколь бы ни казались они истинными. Ибо устами человека говорит бес. И хотя сейчас скажет истину, но потом — снова ложь, потому что от начала он — лжец, и никогда не стоит в истине. И если склонится человек верить этому, быстро станет посмешищем и игрушкой бесов. Итак, приди в себя и выброси эти слова из своего ума»^[7].

И еще одно, гораздо более важное предписание требника Петра Могилы, никогда не исполняемое на «отчитках». Прежде чем молиться об изгнании бесов, заклинатель обязан проверить, действительно ли человек бесноватый, а не «иным недугом» больной. Для того чтобы такая проверка не была субъективной, в чинопоследовании требника приводятся определенные признаки. «Признаки бесноватого таковы: говорящего на неизвестном языке понимает или сам разговаривает, рассказывает о происходящих далеко или никому неизвестных событиях, имеет силу большую, чем по возрасту и по комплекции ему положена и другие признаки»^[8]. Церковь свидетельствует: «Святые отцы различали болезни, развившиеся „от естества“, и недуги, вызванные бесовским воздействием... В соответствии с этим различением представляется... неоправданным сведение всех психических заболеваний к проявлениям одержимости, что влечет за собой необоснованное совершение чина изгнания злых духов...»^[9]. Об этом приходится говорить особо потому что, по меткому выражению известного исследователя русского языка и народных суеверий, Владимира Даля, «простолюдин всякое необыкновенное для него явление над человеком, как например, падучую болезнь, пляску св. Вита, параличи разных родов, косноязычие, дрожание членов, малоумие, немоту и пр., называет порчей или изуроченьем. Не зная причины таких припадков, не постигая их и отыскивая, по природному побуждению, ключ к загадке, народ все это приписывает влиянию злых духов или злых людей». Чинопоследование требника Петра Могилы строго требует различить признаки бесноватости, потому что бессмысленным и вредным делом будет изгнание бесов из человека, который не от бесов страдает, а требует медицинской помощи.

На самом деле, на «отчитках» никогда (!) не приходилось встречать, чтобы заклинатель хотя бы познакомился с теми людьми, которые пришли на молебен, а уж тем более искал в них признаки, указанные в требнике Петра Могилы.

Кроме больных физическими и нервно-психическими заболеваниями, не связанными с бесноватостью, на «отчитках» часто можно встретить просто симулянтов. Казалось бы, верующий побоится притвориться бесноватым. Есть вещи, которыми не шутят. Но эта симуляция носит характер не совсем осознанный, механизм ее точно уловил и сформулировал Владимир Даль: «Болезнь эта передается от одной бабы к другим, потому что им завидно смотреть на подобострастное участие и сожаление народа, окружающее кликушу, и нередко снабжающих ее из сострадания деньгами... Покуда на селе только одна кликуша, можно смолчать, потому что это бывает баба с падучей болезнью, но как скоро появится другая и третья, то необходимо собрать их всех вместе в субботу перед праздником и высечь розгами. Двукратный опыт убедил меня в отличном действии этого средства: как рукой снимет»

В приведенной цитате названо явление, способное пролить свет на истинный смысл «отчиток». Это явление называется «кликушество». На молебнах часто можно услышать, как бесноватые выкрикивают: «Я — Леонид!» или «Я — Вера Ивановна!» «Что это за имена?» — удивляются непосвященные. «Все понятно!» — удовлетворенно кивают бывалые, — «мы давно на них думали». Оказывается, по древним языческим представлениям, когда колдун насылает бесов на человека, то во время магических заговоров и отчиток над ним, бесы могут выдать имя того, кто их послал. Это называлось — кликать на колдуна. Отсюда название — «кликушество». Церковь не раз определяла свое отношение к этому суеверию. Например, указ Священного Синода от 1773 года запрещает духовенству служить молебны и читать Слово Божье над кликушами и прочими порчеными людьми, предписывая об этом «не иное... иметь рассуждение, как о прямом притворстве и обмане и суеверии».

Практика показывает, если поддерживать в приходе такое суеверие, а не искоренять его, развивается паническая боязнь бесов и колдунов, болезненный страх прикоснуться или посмотреть на своих братьев и сестер по вере, взять в руки чьи-то вещи. Как относится к такой дикости Церковь? Вот несколько мнений. Прп. Анатолий Оптинский (Зерцалов) пишет: «Что касается твоей детской боязни быть во власти диавола через какую-то колдунью, то этим ты только доказываешь, что понятия твои о христианстве, о Боге, о диаволе суть понятия деревенской бабы... Вся эта мглистая сила ничего не значит и ничего не сделает. Она вас только как детей пугает. Свиньи целый легион не посмел коснуться, вас ли, Божиих послушниц, тронет?» Святитель Тихон Задонский говорит, и эти слова особенно важны: «Когда Бог попустит на меня беду, — уже ли я ее миную?.. Когда не хощет Он попустить, то, хотя вси диаволи, и вси злые люди, и весь мир восстанут, ничто мне не сделают... Окаянен и беден, кто не боится Господа и Бога, ибо тот всего боится.»

В наших размышлениях речь идет не о вере в бесов и бесноватость. И бесы существуют и бесноватость, к сожалению, возможна. Но, происходящее на так называемых «отчитках», как мы видим, основано не на евангельском понимании одержимости, а на суеверных народных представлениях о колдовстве и порче. Лучшим окончанием этих размышлений будут слова свт. Игнатия (Брянчанинова): «Никаких заклинательных молитв не нужно: они прочитаны над каждым из вас при святом Крещении. Нужно предаться воле Божией и признать себя достойным всякого человеческого и бесовского наведения: тогда страхование пройдет само собой...»^[10]

savva.ucoz.ru