Миссионерство мира

Война и мир темы всегда злободневные, не имеющие срока давности.
О убиенном отце Данииле Сысоеве, сященнике убитом неизвестными людьми, предполагаемо исламистами, сейчас пишут многие и многое. Вставлю в хор голосов пишущего люда, и я свое слово. Хоть никто и не просит!

Отец Даниил, мне кажется, все-таки не понял в жизни главного — тихости мирного бытия и миссионерства в духе тихой мирной и благочестивой жизни!

Отказ от борьбы, миссионерства, фундаментализма, злобных словопрений, не агрессивность, благоговение пред вечной тайной Бога и есть высочайшая духовность мира, миссия великих богопросветленных людей.

Архимандрит Аввакум (Давиденко)

Интересная особенность жизни: история оставляет, записывает только ужасы, примеры конфликтов, войн, страха и жестокости. Мирное течение созидательной жизни остается вне ее летописей, или о ней пишется, но очень мало. Страх смерти, уничтожения — вот что фиксирует история! Миссионерство — это вызов, конфликт, посягание на духовный мир, на духовный уклад другого человека или общества. Это вызов, война устоявшимся ценностям и только так его можно и воспринимать.

Поясню это притчей из жизнеописания Гаутамы Будды. Это странно кажется для меня священника служащего в Православной Церкви. Но, поясняю, что в средние века письменные источники просачивавшиеся с востока в Византию сообщали нечто об удивительном человеке из Индии, человеке миролюбия, сострадания, высоты сознания. Повесть восхищала читавших. С нее христианские агиографы сделали копию-кальку под названием «Повесть об Варлааме и Иоасафе царевиче индийском». Житие Варлаама и Иоасафа, если не полениться и сопоставить — списано в точности с жизнеописания Будды. Так что духовные искания всего человечества взаимопроникновенны, культуры пересекаются и переплетаются.

Вот, сама притча. Однажды Будда пришел в деревню. Было раннее утро, и солнце только собиралось появиться на горизонте. К нему подошел человек и сказал.

— Как думаешь ты, есть ли Бог? Я, вот борец против мракобесия, я весь в борьбе!

Я, просветитель, борюсь с религиозной тьмой и думаю победить ее!

Будда спокойно сказал:

— Я верю — есть Бог. Нет во вселенной ничего, кроме Бога Творца. Он есть все! Он царь вселенной!

— Но, мне сказали, что ты великий атеист? — сказал человек.

— Наверное, тебе сказали неправильно, — сказал Будда, — я верующий. Теперь ты услышал это из моих собственных уст. Я убежденный верующий. Есть Бог и ничего, кроме Бога!

Человек остался стоять под деревом, чувствуя себя неловко и пристыжено в своем безбожии, в своей ребяческо-миссионерской прыти, своем неуемном горении. А Будда тем временем пошел дальше своей дорогой, проповедуя от села к селу.

Днем к нему подошел другой человек и с фанатизмом, жаждой той же борьбы, переубеждения прочих сказал:

— Я верующий! Я истиной верой верую в Бога! Я враг безбожников и насадитель истинной веры. Я пришел тебя спросить, что ты думаешь о существовании Бога?

— Бога нет! Нет, и никогда не было! Нет в этом мире абсолютно никакого Бога!

Человек не мог поверить своим ушам и отошел весьма озадачен и опечален.

— Что ты говоришь? — воскликнул он отходя. — Я слышал, о тебе, что в эту деревню пришел великий религиозный человек, человек высокого сознания и я пришел спросить, есть ли Бог. И это такой твой ответ?

— Я, религиозный человек? Верующий Богу? Пустяки! Повторяю я величайший в мире атеист. Как Бог относится ко мне, так и я к нему — словом никак, не всяких проявлений и отношений.

Человек остался в полном замешательстве. Мы можем понять замешательство этого человека. Ответы Будды опережали намного то время, в которое они жили.

Но, Ананда, ученик Будды, был в еще более ужасном недоумении; он слышал оба диалога. Oн пришел в большое беспокойство; он не мог понять, что происходит. Утром все было в порядке, но днем появилась проблема. «Что случилось с Буддой? — спрашивал себя Ананда. — Если утром он был самым убежденным в мире верующим, то днем сказал, что он убежденнейший в мире атеист?» И он решил вечером, когда Будда останется один, пойти к нему за разъяснениями. Но, к вечеру Ананду ждал еще один сюрприз, вообще сразивший его своей очередной новизной.

К вечернему времени, когда сгустились сумерки, к Будде пришел еще один человек и сказал:

— Я не знаю, есть ли Бог. Что ты скажешь? Что ты о нем думаешь?

— Если ты не знаешь, — ответил Будда, — я тоже не знаю. Было бы лучше, если бы мы оба молчали и, не ставя неумных вопросов, благоговели бы пред насквозь божественным миром, миром проникнутым творческими замыслами, энергиями и потенциями, с его глубоким звездным небом, смиряясь пред вечной тайной бытия!

Ненасилие, остужение агрессии в любых ее формах и проявлениях — лейтмотив притчи.

Академик Дмитрий Сергеевич Лихачев на поставленный ему в советское время провокативный вопрос о Боге, мудро сказал: «Как нельзя доказать, что Бог есть, то точно также нельзя доказать и противоположное, что Его, Бога нет!» Истинная духовность трезва, она вне всяких теорем, аксиом и ярых доказательств. Так есть!

Святитель Василий Великий писал: «Если к тебе подойдет человек с пытливо лукавым умом и спросит: каков Бог, какова его мера — вес, длина, ширина, высота? Удвой шаги и избегай встречи!»

Идея знания истины в последней инстанции, обладания ею, стояния в ней, монополии на нее — опасна в генезисе. В ней заложены ростки экстремизма, фундаментализма. Идея единой богоизбранности сквозит потенциально злобным миссионерством, а есть и такое, агрессивностью, войной. И этим грешат все религ народы мира. Никто, никакой народ, не свободен от греха гордыни за свою нацию, религию, историю культуру и так далее. Это надо всегда помнить. И если ее идею, переносят в политическую плоскость — начинается бедствие войн и ужасов.

Вот, мы — избранный народ Божий. Истина одна и исключительно только у нас, только наша и больше ничья. Есть только один бог, одна истинная вера и больше на всем белом свете истин никаких нет! А что тогда произойдет с вашей, но иной верой, иными, но, вашими богами? Вы другие? Тогда вы — неверный, иноверец, грешник. Тогда вас следует изменить, переубедить, обратить в истинную веру и истинного Бога. Если вы легко согласитесь поломать себя, отказаться от себя, нац своих корней, тогда все в порядке. Иначе вас следует принуждать, перестраивать, ломать, заставлять, что бы вы отказались от ложных богов, древних заблуждений своих предков. Упорствующим же должно — «не быть!» Их просто нужно убивать!

Если такая мысль придет в голову примитивному и агрессивному уму маленького завоевателя — бедствия не избежать. И сколько их уже было и сколько еще будет!

А в Библии, даже не поможет и обращение в истинную веру. Там оно не то, что не нужно, но просто, напросто запрещено. Даже пленных в рабы брать нельзя, куда уж там об обращении говорить: «Мы избранный народ божий. Единственный истинный. Бог дал нам эту землю. Она наша, обетованная Богом нам, и только нам. А что делать с другими народами? Коренные народы, живущие на данной земле неверные и должны — „не быть!“ Их нужно просто убить, уничтожить!» Таким образом — Библия чистой воды политика: страшная, кровавая и дикая программа выживания одного народа за счет уничтожения других, коренных. Какие уж там нормы международного права, цивилизованного диалога культур? Да что вы не смешите! Дабы не быть голословными, обратимся к Библии:

«И сказал Самуил Саулу: Господь послал меня помазать тебя царем над народом Его, над Израилем; теперь послушай гласа Господа. Так говорит Господь Саваоф: вспомнил Я о том, что сделал Амалик Израилю, как он противостал ему на пути, когда он шел из Египта; теперь иди и порази Амалика и Иерима и истреби все, что у него; не бери себе ничего у них, но уничтожь и предай заклятию все, что у него; и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла». (1 Царств.15:1–3)

И это говорит тот Бог, который сказал на Синае — «Не убий!» Тот самый. Можно куцо и глупо пояснить, да и поясняют некоторые проповедники — Десять Заповедий, мол, даны были там и тогда одному лишь народу избранному и они, никоим образом, не распространяются на остальные народы — не поимевшие счастья попасть в избранные счастливчики. Человеческая природа таковых немощных, хоть и богословских, измышлений сегодня наглядна и очевидна.

Не умаляя авторитет Священного Писания, Библии, скажем — она сквозь чреду тяжелых войн и ужасов, показала на примере истории еврейского народа, как глубоко может заблудиться человек, даже целая нация, этот же Ветхий завет привел нас ко вратам Нового Завета — Свету Евангелия, скажем, что в ней, Библии есть и человеческий элемент мысли. Только Евангелие провозгласило:

Бог Свет — светит без исключения всем народам мира. Евангелие впервые своим божественным посланием впервые обратилось ко всем людям земли: «Шедшее научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа». В этом его непреходящая ценность в мировой истории международного универсализма.

Новый мир, в котором нам предстоит жить будет, синкретичным. В нем будут перемешаны, увы, как это ни тяжело нам признать, все религии, учения. Будет взаимопроникновение культур, практик. Факт — мир, в общем то, стал глобальным. Посему единственная дорога к миру это взаимопонимание и политкорректность. Других механизмов мы пока не знаем. Или же нас ждут нескончаемые войны.

Хорошо сказал по этому поводу китайский философ Созан: Великий Путь не труден для тех, у кого нет предпочтений. Когда нет ни любви, ни ненависти, все становится ясным и явным, как белый свет дня. Но, найди в своем эгоистичном, горделивом уме хоть малейшее различие, как небо, землю и нас живых людей, тут же, разделит бездна! Если желаешь увидеть истину, не будь ни за, ни против. Борьба за то, что любишь, и против того, чего не любишь, есть болезнь ума.

Посему кладем все на Евангельские весы и скажем: нет — агрессивному миссионерству, проповедующему крайние формы не любви! Скажем, нет борьбе, экстремизму, нет — фанатизму, узости взгляда на истину! Скажем нет — ложной богоизбранности. Бог, от камней может воссоздать чада Аврааму! Он как солнце велик и молчалив на высотах своих и вечно дает жизнь всем народам, нациям, племенам и языкам.