О любви к животным

По отношению к животным люди делятся на три группы: любящие животных, равнодушные к животным и садисты, причиняющие животным страдания. Представители второй группы не в состоянии понять ни первых, ни последних, они зачастую и выступают в роли обличителей за избыточную любовь к братьям меньшим: мол, она неугодна Богу. В христианской среде таких немало, потому я, как представитель первой группы, постаралась додумать вопрос до конца и разобраться в том, как надо относиться к животным.

Слова апостола Павла «и поклонялись, и служили твари вместо Творца» (Рим. 1:25) нередко приводятся как аргумент против любви к животным. И совершенно напрасно. Вот что говорит по этому поводу свт. Феофан Затворник: «И почтоша и послужиша твари паче Творца. Вот в чем состояло пременение истины Божией во лжу, или, как выше сказано, содержание истины в неправде! Вместо Творца, явно о Себе свидетельствовавшего, тварь почтили и ей послужили». Речь о создании идола, кумира, «вместобога».

А ведь есть ещё сердце милующее. «И что такое сердце милующее? — и сказал: возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы. От великой и сильной жалости, объемлющей сердце, и от великого терпения умаляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварию. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и были они помилованы; а также и об естестве пресмыкающихся молится с великою жалостию, какая без меры возбуждается в сердце его до уподобления в сем Богу» (прп. Исаак Сирин. Слово 48).

Можно сказать, что обычный человек мечется как бы меж двух полюсов, не достигая золотой середины. Но в связи с теми или иными наклонностями души, каждый держится ближе к тому или иному берегу.

И всё же, мне кажется жестокостью обвинение, к примеру, старушки, за то, что кормит бездомных котов, а не бездомных детей. Это передёргивание и неправда. Во-первых, по силам и милостыня: чтобы помогать детям и вообще людям надо иметь гораздо больше средств и сил. И зачастую лучше делать посильное доброе дело, чем не делать. Во-вторых, нельзя к человеку относиться как к машине по производству добрых дел. Человек — не функция, а бытие, и мы знаем на примере очень многих людей, что бремя бытия порой вдавливает в землю слишком сильно. Порой любовь к животным — спасительная соломинка для тонущего в неустроенности сердца, для одинокого и несчастного человека.

Нетрудно встать в красивую позу судии, но важнее явить милость. Ригоризм по отношению к другому очень часто подменяет собой любовь, вытесняет её даже в зачаточных состояниях. Кичение своей праведность, чаще всего мнимой, напускной, являющейся скорее бесчувственностью, делает человека злым, как бес. Бессердечность потому и встречается так часто в среде верующих людей, что им неведома милость, рождающаяся в сердце из любви к Богу и сострадания к страждущей твари.

Более того, помня, что безвинные животные страдают по вине человека — тварь подчинилась суете не по своей воле (Рим. 8:20), по создании Богом она была хороша (Быт. 1:31) — человек непременно будет чувствовать обязанность помогать им в беде, в нужде. Как братьям меньшим. И ведь неоднократно замечено, что милующие животных, более добры и к людям, а люди недобрые по отношению к животным, легко скатываются в злобу и по отношению к себе подобным.

Так что не будем маскировать своё равнодушие под что-то сверхправедное, не будем мнить себя святее той бабушки, что кормит кошек. И уж тем более, не будем мешать людям исполнять веления их милующих сердец. На Западе вон уже и нищие вне закона, и милость по отношению к людям — в статусе преступления.

Животные — наши помощники уже потому, что делают нас добрее, отзывчивее. Они приходят на помощь всякому страждущему сердцу. Мы должны быть благодарны им за это, должны помогать им там, где они без нас совершенно беспомощны.

Вспомним добрым словом знаменитого кота Липу — любимца старца Николая (Гурьянова). Рассказывают, что старец отучил его от охоты на птиц. А когда отец Николай умер, кот шёл следом за гробом старца, отказывался уходить с его могилы и по-настоящему плакал.

Вспомним и кота оптинского старца Нектария. В житии преподобного, написанном в форме рассказа о его любимом коте, старец говорит: «Вот, преподобный Герасим (Иорданский, святой V века) был велик, и у него был лев, а мы малы, и у нас — кот». Преподобный Нектарий рассказывал легенду о том, как дьявол под видом мыши пробрался в Ноев ковчег и хотел прогрызть дно, да кот не растерялся, и изловил ту мышь. «И за это все кошки, — говорил старец, — непременно будут в раю».

О послесмертной участи животных обычно не говорят, т. к. у них нет бессмертной души, а значит невозможно и пребывание в вечности. Но это утверждение — не последняя правда о животных. По большому счёту, они от нас не дальше, чем мы от Бога. И если Божия любовь приобщает нас к Нему, недостижимо высокому и великому Абсолюту, то и наша любовь к животным в некотором смысле должна приобщать наших четвероногих любимцев к нам. Общение — это уподобление, и, как знать, быть может животные, приобщённые любовью к миру людей, получат некий дар от любящего Бога-Отца уже хотя бы ради той любви, что испытывают к ним люди.

Радонеж