Уния и Православие

Сегодня часто вспоминают тот период истории, когда Украинская Православная Церковь находилась в юрисдикции Константинопольского Патриархата. Правда, называлась она тогда не Украинской, а Западно-Русской, потому что не было государства, именуемого Украиной, а была — окраина Польши.

Так уж сложилось, что Киевская митрополия была отторгнута от Москвы в результате татаро-монгольского ига. А после избавления от него, воссоединению Русской Православной Церкви (Западной и Восточной) помешали начавшиеся смуты и новое — польско-литовское — иго. И только окрепнув как православное царство, Россия, словно птица птенцов под крылья, смогла собрать все свои земли — воссоединилась Западная и Восточная Русская Православная Церковь.

Давайте вспомним предшествующие этому события. Давайте присмотримся к тому, какими были отношения Западно-Русской Церкви и государства в XVII столетии, и каково было быть православным на оккупированной Польшей и Литвой территории?

Как известно, в 1596 году при активном содействии властей, в особенности польского короля Сигизмунда III, на западнорусских землях, захваченных Речью Посполитой, была насильственно введена уния. Первым митрополитом-вероотступником стал Михаил Рогоза, проводивший это чисто клерикальное движение в полном отрыве от народа, вне всякой соборности. Историки отмечают его слабый характер и некоторую вялость.

Король польский
Сигизмунд III

Однако, несмотря на эти особенности натуры Рогозы, «греческая вера», т.е. Православие, на территории польско-литовского государства находилась вне закона, что позволяло панам безнаказанно распоряжаться имуществом православных, закрывать храмы и соборы и передавать их униатам или даже сдавать их в аренду евреям! Тогда творились вопиющие беззакония и преследования, которым подвергались исповедники и преданные истинному Православию люди, объединившиеся в знаменитые православные братства.

В то время государственные чиновники имели право назначать духовенство, как на приходы, так и в монастыри. Для этого намеренно отбирались люди безнравственные, но имевшие определенные заслуги перед правительством.

Тогда церковные дела пришли в совершенное запустение: в монастырях жили наместники с женами и детьми вместо монахов, а на епископские кафедры попадали не только женатые, но и двоеженцы. Таким образом, была ослаблена церковная иерархия Западно-Русской Церкви. Очевидно, преследовалась цель полного уничтожения Православия. Духовенство, как и миряне, подвергалось всевозможным издевательствам.

Сохранились свидетельства о том, как некоторые паны позволяли себе запрягать православных священников — «схизматиков» в телегу вместо лошади. Католические же священники пользовались почетом со стороны властей, а епископы имели постоянные места в сенате.

Униатский митрополит
Велямин Рутский

Некоторые исследователи связывают появление унии именно с завистью немногочисленного слоя православного духовенства к блестящему положению римо-католиков. Однако униаты никогда не пользовались уважением ни у шляхты, ни у властей. Их считали неким «междоумком» — не православные и не католики, а непонятно что. Подобное же отношение, кстати, было позже и к украинцам — не русские и не поляки... На смену «мягкому» Михаилу Рогозе пришел фанатичный Ипатий Поцей, а после него униатским митрополитом стал иезуит Иосиф Велямин Рутский. Он решил окончательно уничтожить Православие в Западной Руси. Для этого он занялся созданием униатского монашества, призвав на помощь кармелитских монахов и иезуитов.

Именно Рутским был учрежден «базилианский орден». Было объявлено, что он основан на правилах святителя Василия Великого, а на самом деле вобрал в себя части уставов всех католических орденов. Руководил орденом сам Рутский в должности генерала. Характерно, что орден базилиан подчинялся напрямую особому прокуратору в Риме, минуя местные власти. К этому же времени относится деятельность Иосафата Кунцевича, ближайшего сподвижника Рутского. Он был малограмотным человеком, сыном сапожника, вел строго аскетический образ жизни. Попав под влияние иезуитов, Кунцевич стал фанатиком унии и настоящим извергом для православных. Став епископом Полоцким, он дал распоряжение выкапывать тела умерших православных и бросать их собакам. По всей своей Полоцкой епархии, в Могилеве и Орше он наводил террор на православных, закрывал и сжигал наши церкви.

Канцлер Великого
княжества литовского
Лев Сапега

Канцлер Великого Княжества Литовского, католик Лев Сапега, пытаясь вразумить фанатика, писал ему 12 марта 1622 года: «Необдуманными насилиями притесняете (вы) русский народ и толкаете его на бунт... Вам известны нарекания простого народа, что ему лучше быть в турецкой неволе, нежели терпеть такие страшные преследования за веру и благочестие... Вы пишете, что вам свободно топить православных и рубить им головы... что надо отдать (их) церкви на поругание... (Вы) запираете церкви, чтобы люди без благочестия и христианских обрядов умирали, как нехристи... Вместо радости ваша льстивая уния принесла нам только горе, не покой и нестроения, так что предпочитаем быть без нее. Вот плоды вашей унии...»

С большой проницательностью Лев Сапега пишет: «Лучше было бы не отдавать нас всенародному гневу и ненависти, а самому себя беречь от всенародного суда».

12 ноября 1623 года Кунцевич с шайкой приспешников прибыл в Витебск и разгромил шалаши для богослужений, в которых скрывались православные, один из его «дьяконов» накинулся на православного священника. Выведенный из терпения народ бросился тогда на Кунцевича и камнями и палками избил его до смерти. Искалеченное тело было положено в мешок и выброшено в реку Двину.

Униатская икона
псевдомученика Кунцевича

Характерно, что римо-католиками Иосафат Кунцевич назван «апостолом единения» и в 1867 году папой Пием IX причислен к лику католических святых.

После убийства Кунцевича на православных обрушились массовые репрессии — сотни человек были арестованы и казнены. Примерно в это же время через Западную Русь в Москву для сбора милостыни проезжал Иерусалимский Патриарх Феофан, который имел полномочия от Константинопольского Патриарха заняться устройством Западно-Русской Церкви. В глубоком подполье он восстанавливает церковную иерархию, рукополагает Киевского митрополита Иова (Борецкого) и несколько епископов.

Однако это дело не укрылось от внимания оккупационных властей — практически все участники хиротонии были арестованы. Иерусалимский Патриарх Феофан был объявлен самозванцем и шпионом, и только защита казаков под командованием гетмана Сагайдачного спасла владыку от репрессий со стороны польско-литовских властей. Экзарх Константинопольского Патриарха Никифор был обвинен в шпионаже в пользу Турции и России, заключен в Мариенбургскую крепость, где скончался, пострадав за веру. Интересно, что следующий экзарх Константинополя в Малороссии, Кирилл Лукарис, будущий Патриарх, памятуя судьбу своего предшественника, опасался обращаться к властям для защиты прав православных в Западной Руси.

Невозможно не остановиться на роли казачества в тот период нашей истории. На землях Западной Руси тогда было реестровое, то есть организованное, казачество, входившее в состав королевского войска. Отношение к нему было двояким — с одной стороны, казаки были необходимы для участия в многочисленных войнах, поэтому с ними иногда заигрывали; а с другой — все они были православными и подвергались жестоким пыткам и казням. В связи с этим, за счет перебежчиков, неуклонно росла численность вольного войска — Запорожского казачества, также тяготевшего к России.

Ипатий Поцей

Безмерно страдая от репрессий и постоянного угнетения, первый православный митрополит после введения унии в Западнорусском крае, Иов (Борецкий), в 1622 году посылает в Москву епископа Луцкого Исаакия с просьбой к государю, чтобы он принял Малороссию под свою высокую руку: «У нас та мысль крепка, мы все под Государевой рукой быть хотим». Однако Русь Восточная была еще слаба после испытанной Смуты. Посол привез ответ из Москвы: «Сейчас Царю Михаилу начать этого дела нельзя, но Государь и Патриарх будут мыслить, как бы Православную веру и церкви Божии и всех вас от еретиков в избавлении видеть».

Характерно что и преемник митрополита Иова, епископ Исайя (Копинский), в 1631 году также обращался к царю и Патриарху с просьбой об объединении Западной и Восточной Русских Церквей. И только в 1654 году состоялась знаменитая и спасительная Переяславская Рада.

Таким образом, не выдерживают критики заявления «национально свидомых» историков о якобы случайном и спонтанном характере «Договора о воссоединении России и Украины», подписанном гетманом Богданом Хмельницким.

Сегодня у непредвзятого наблюдателя за политическими событиями в Украине создается впечатление о реванше тех сил, которые были побеждены и отброшены на задворки истории в результате объединения Русского Государства. Восстановлен униатский орден базилиан. На Западной Украине разгромлены три православные епархии. Духовенство и мирян избивали и изгоняли из храмов. Люди вынуждены сегодня молиться практически в катакомбах.

Похоже, что нынешние униаты потерялись во времени — ныне не XVII, а XXI век. Русская Православная Церковь — единый организм, единое Тело Христово, и все попытки ее расчленить обречены на явный провал. Как писал борец за чистоту веры и современник воспоминаемых ныне событий иеромонах Иоанн (Максимович): «...что «врата адовы не одолеют Церкви» (Мф. 16. 18), обещано лишь истинной, Вселенской Церкви, а над отпавшими от нея сбываются слова: «якоже розга не может плода сотворити о себе, аще не будет на лозе: тако и вы, аще во Мне не пребудете» (Ин. 15. 4)».