Последыш

— Стой! Стоять, кому сказал?! — Продавец кинулся за Серегой, роняя хозяйский товар на грязный асфальт рынка. — Михалыч, держи его!

Грузный мужик в черной униформе, до того улыбчиво разговаривавший с буфетчицей летнего киоска, неожиданно проворно сорвался с места, отсекая воришке выход с торгового ряда. Но Серегина голова работала, как хороший компьютер. Он быстро просчитывал все возможные варианты побега, выбирая самые эффективные и отбрасывая ненужные. «Компьютер это не спроста, компьютер это если не все, то многое». Сереге нравилось сравнивать свои мозги с точной, быстрой машиной, для которой нет неразрешимых задач. «Пень четвертый, никак не меньше», — так подшучивал он иногда над собой. И в той шутке, как говорят в кино, была своя доля правды — Серега действительно был четвертым ребенком в семье, последышем...

Вор мчался среди торговых лотков и киосков, проскальзывая и юля между покупающими и продающими людьми. Мужчины раздраженно оборачивались на него, женщины испугано замирали, судорожно подтягивая к груди сумки с семейным капиталом и держась за них побелевшими от напряжения пальцами. Продавцы, стоявшие в торговом ряду, ожили от интересного происшествия и лениво подбадривали погоню: «Держи его, держи! Гаденыш, с этих лет воровать!? Руки ему переломать, чтоб на всю жизнь неповадно было! Давно его приметил — ходил здесь, высматривал». Серега не слышал этих слов, он летел, как ракетный скутер, участвующий в финале чемпионата на главный приз галактики. Его худое тело врезалось в толпу людей и растворялось в ней, без труда находя себе щель для ускользания. В руках — причина утреннего ажиотажа на городском рынке — джинсовая куртка. А вообще врал тот мужик, не высматривал Серега ничего. Как только увидел куртку своего размера, сразу решился, выжидал только момент, когда продавец спиной повернется.

План налета родился у Сереги сегодня утром, родился внезапно, и спровоцировала его, как ни странно, мамка.

— Сереж, я вот что думаю, куртку бы тебе надо на лето. Простую, джинсовку, на каждый день. Ты бы сходил сам на рынок, денег я дам, — мать говорила, как-бы извиняясь за невозможность помочь. Оно и понятно, сколько Серега себя помнил, она всегда была рядом, старалась его без особой необходимости на других не оставлять. Младший, он родился недоношенным, долго его выхаживали. Еще в роддоме, с легкой руки одной старенькой санитарки, его стали называть последышем. Но тут деваться некуда, у Андрея и Димки — сессия, у Ленки — выпускные экзамены, мамка с ней хлопочет, как наседка с яйцом.

— Мне бы оперативки на комп добавить, — без особой надежды, на всякий случай, Сережка закинул удочку.

— Сергей! Совесть-то твоя где? Думаешь, отцу легко деньги даются, целыми днями на работе, чтоб вас балбесов вытянуть. Нет денег на всякую ерунду. Без куртки в чем ходить-то будешь? Или думаешь, все время тебе солнышко светить будет?

— Ладно, не причитай, давай деньги. Схожу. — Серега чувствовал себя важным и взрослым.

— Вот и ладно, сходи сынок, купи, — мать облегченно вздохнула, хоть какое-то дело уладилось, — а на оперативку твою мы на мороженном сэкономим.

План был прост, как и все гениальное: купить оперативку, ходить в новой куртке и есть мороженное. Цель сформулирована четко, пути ее достижения определены, сомнения были недолгими. Нельзя сказать, что дело это было для Сереги новое. Время от времени он с ватагой таких же пацанов ходил на рынки поживиться, когда подработать, когда и стянуть, что плохо лежит. До сих пор все обходилось. Похватав что поближе, шпана тут же рассыпалась в разные стороны. Пока базарная охрана сообразит что к чему, они уже на другом конце района.

В этот раз что-то не сложилось. Еще накануне, в тот момент, когда решался, компьютер в голове дал предупреждающий сигнал. Но Серега не стал разбираться, махнул рукой, — «Прокатит, не в первый раз». Уже на бегу он понял: просчитался, сегодня выходной день, и рынок заполнен людьми. Вся быстрота его ног оказалась бесполезной. Оставался единственный шанс — любыми путями суметь выбраться за забор, а там — ищи ветра в поле. Все время не шел из головы тот охранник. Напролом, через прилавки и ящики с фруктами, он кинулся к ближайшему выходу с рынка, вслед ему неслись крики и ругань. Почему-то вспомнился фильм с Джеки Чаном, он тоже мастер вот так уходить от погони. Вот ворота, еще пять метров… Серега вырвался из толпы и успел было порадоваться своей удаче, но со всего маху влепился в тугое пузо обтянутое черной униформой.

— Стоп, засранец! Конечная, побегали и будет. — Охранник самодовольно улыбался, одной рукой крепко удерживая беглеца за шкирку, а другой вырывая у него из рук украденную куртку. — От Михалыча не уйдешь! Михалыч таких, как ты двадцать лет ловил.

Поняв, что попался, Серега бросил куртку охраннику и со всех своих мальчишеских сил дернулся в сторону, на спине затрещала футболка. Тут же подбежал запыхавшийся продавец, еще несколько базарников... Серегу побили. Били, незлобно ругаясь, вроде даже как-бы просто разминаясь от усталости...

Потом Серега бесцельно шатался по городским улицам, утро уже не казалось таким безоблачным, как раньше. На душе скребли кошки. Простой и гениальный план теперь таковым не виделся. Домой идти не хотелось, стыдно матери в глаза смотреть. Да и как тут идти? Глаз заплыл, губы разбиты, весь в пыли... Ладно, хоть деньги сохранились, могли отобрать. Мамка не так сильно ругаться будет. Влетит конечно, не без этого, но если бы пришел без денег, влетело бы намного больше. Серега решил сходить на вокзал, посмотреть на поезда, потолкаться среди людей. Ему нравилось смотреть в окна проезжающих вагонов, придумывать куда едут все эти люди. Одни, например, на отдых к морю, другие — домой после долгой отлучки, да и не важно куда именно, важно, что все едут к радости. Сережке казалось, что ожидание этой радости так наполняет вагон, что там все должны только петь и танцевать.

На вокзале настроение немного улучшилось, об утреннем «налете» и вспоминать не хотелось. Серега бродил по перрону с мороженным в руках, бесцеремонно разглядывая пассажиров и их багаж. Засмотревшись на одну важную даму с маленькой причесанной собачкой на руках, он чуть было не наступил на девчонку лет шести, которая молча сидела на маленьком коричневом чемодане. Девочка была чисто одета и выглядела очень серьезной. Она сидела одна, никого из взрослых рядом не было.

— Ты чего, одна, что ли? — Серега присел рядом на корточки, ему почему-то очень захотелось ее пожалеть, — хочешь мороженное?

— Мне мама сказала ни с кем не разговаривать, — ответила та, — и взяла из Сережкиных рук предложенное угощение.

— А ты что, мамку всегда слушаешь?

— Всегда.

— Молодец! А мамка твоя где?

— Мама пошла в милицию, чтоб нам денег дали, а я вещи сторожу.

— А чего это вам милиция денег даст?

— А потому, что у нас украли, и мы теперь домой ехать не можем, понял?

— Понял.

Уши у Сереги почему-то так сильно покраснели, что его соседка это заметила и с любопытством посмотрела на него. Серега отвернулся, глядя во след отъезжающему составу.

— А братишка или сестренка у тебя есть?

— Нету, последняя я.

— Последыш значит.

Серега был знаком с некоторыми милиционерами, дежурившими на рынках, и почему-то не поверил, что «маме в милиции денег дадут». Он недолго думал, решился почти сразу...

— Слушай, а тебя как звать-то?

— Варя.

— Ну, точно, Варя! Мне так в милиции и сказали. Найдешь, говорят, маленькую девочку, зовут Варей, и передашь деньги. — Серега выгреб из кармана все, что у него было, завернул в платок и вложил девчонке в руки, — ты, Варь, прости уж, я тут не удержался и мороженное купил, ладно?

— Ладно, я ведь тоже ела.

— Ну, держи, — Сережка заторопился, — жди мамку и ни с кем не разговаривай. Хорошо?

— Хорошо.

Серега быстрым шагом отошел от девочки на чемодане и спрятался за киоском. Он видел, как к Варе подошла молодая заплаканная женщина, наверное мама. Они о чем-то поговорили, потом долго смотрели по сторонам. «Меня ищут», — понял Сережка, выждал, пока они уйдут, и побежал домой. Ярко светило солнце, в небе не было ни единого облачка.

— Ну что ты за балбес, Сережка?! — Мамка не на шутку испугалась, увидав сына. — Ничего тебе доверить нельзя. Ты где был? Куда деньги дел?

— Говорю же тебе, упал. Потом в травмпункт, ждали врача, потом еще там, долго, в общем...

— Да как же так упасть-то можно? — Мать всплеснула руками, на кухне понимающе посмеивались старшие братья. — Ну ладно, упал, а деньги-то где?

— Из кармана выпали, когда падал, — не моргнув соврал Серега.

— Ох и врун ты, Сережка, Бога не боишься! Разве можно матери врать? Отобрали наверное, самого избили, а деньги отобрали, — не унималась мать.

— Говорю же — потерял.

— Будешь теперь старую, братнину, донашивать.

— Буду.

— Ну, смотри, отец придет — ввалит тебе!

Серега прошел в комнату, сел за компьютер и врубил «стрелялку». Впереди предстоял серьезный разговор с отцом, и ему наверняка «ввалят», но он почему-то был спокоен.

Рисунок Тамары Твердохлеб