Смотрящая на дождь

Наши имена уберут отовсюду,
наши имена позабудут потомки.
Сказано: не привыкайте к чуду,
чтобы от него не остались обломки.

Черепки, обломки да обрывки повсюду,
мёртвые колодцы, скользкие обрывы.
Как бы нам хотелось ныне видеть чудо!
Только вместо чуда — чёрные дыры.

Дыры от пуль, гнойники да нарывы,
впалые глазницы, надежды ни капли...
И тогда приходит чудо: умножаются рыбы,
Бог идёт по волнам. Чудо живо! Не так ли?

2007

Не быть мертвецами, не быть мертвецами,
и даже за гробом не плыть по теченью,
и даже под пулями и под резцами
не стать чьей-то тенью, жить жизнью весенней.

Не быть мертвецами, петь гимн Воскресенью, —
такая задача, такое призванье —
прислушаться к вечному сердцебиенью,
быть воином верным не по названью...

Живые к живым, а мёртвые к мёртвым.
Живой Путевождь нас выводит из мрака.
Бесстрашным сердцам, к воскресенью простёртым,
открыты дороги! И нет больше страха.

2007

Жар над землей. Она горит.
И кошки укрываются в пыли,
и ширится вселенский менингит,
и со звездой звезда не говорит.

В последний час, когда надежды нет,
когда земля уходит из под ног,
ребенок на песке найдет ответ,
про то, что мы бессмертны, с нами Бог.

Кто видел эти пропасти огня,
кто видел ад, тот не забудет рай.
Сверкает сбруя белого коня,
свободным — воля, а спасенным — рай!

2007

Здравствуй, Нефритовый город,
я знаю к тебе дорогу.
Она не проходит ни полем, ни лесом,
ее не увидишь глазами.

Нефритовый город, как путь к тебе долог!
К тебе не приходят сами.
Ты сам открываешь надзвездное сердце
и говоришь с сердцами.

Всю душу покрыть рубцами,
все выплакать очи, стать в мире изгоем,
любить всё — до малой песчинки —
вот где проходит граница,

вот где Нефритовый город
встречает сердца.

2007

Так много пустоты в словах,
на скатерть белую похожих.
К нам миллионы слов расхожих
плывут в повапленых гробах.

Слова коварны и черствы,
плоды с узором червоточин —
смысл затемнен, ответ неточен,
дымят костры сырой листвы.

А обещалось: «Замолчу»,
а говорилось: «Бог есть Слово»,
но забывалась клятва снова
и жертва снилась палачу...

Разрежь мне сердце и смотри,
как слово жжет и кровоточит,
молчать не может и не хочет
и говорит листве: «Гори!».

Не пишите мне длинных писем,
напишите короткую фразу.
И не ставьте под письмами чисел,
я ответ напишу сразу.

Я в лесу подберу розу...
Кто, когда здесь её оставил?
Словно мать, обниму березу.
Дождь давно все следы расплавил.

Мой ответ сохранит осень,
мой ответ принесут цапли,
на восток побредут лоси,
на лицо упадут капли.

Длинных писем прошу, не пишите.
Ваше сердце я сердцем понял.
За меня вы меня простите.
Только лёд на реке не тонет...

2007

Посвящаю находящимся там...

Ты все ближе ко мне с каждым вздохом,
с каждой минутой, с каждым упавшим листом,
с каждым встреченным нищим,
с каждым фрегатом, в котором пробито днище.

Ты все ближе ко мне, странный Гость,
светлый Странник, живущий нигде,
Странник идущий везде — по воде,
по камням, по Бродвею, по полю пшеницы...

Может всё на земле изменится,
но не может закрыть Тебе путь.
Хлещет ливень — небесная ртуть,
зябко ночью на древнем погосте.

Ничего я не ведал о Госте,
ну, а Он вечно знал обо мне...