Вы здесь

Проблемы воцерковления

[1]  [2]  [3]  [4]  [5] 

Введение

Игумен Пётр МещериновОколо 20 лет как Русская Церковь получила свободу, в связи с чем в неё вошло большое количество людей. Многие связали с Церковью всю свою жизнь, стали священниками, монахами, церковнослужителями. В конце 80-х и начале 90-х годов прошлого века это воспринималось как чудо, вызывало эйфорию, восторг по поводу возрождения Церкви. Но вот прошло полтора десятилетия. С внешней точки зрения Церковь действительно возродилась — восстановлены и построены вновь храмы и монастыри, Церковь стала активным и значимым участником общественных процессов. Если же взглянуть на прошедшие годы под другим углом, картина будет не столь радужна. Главное для Церкви — не храмовые здания, не почётное её положение в государстве, а люди, православные христиане, их полноценная церковная, духовная, христианская жизнь. И здесь мы сталкиваемся с большими проблемами. Вошедшие в Церковь в конце 80-х — начале 90-х гг. люди часто констатируют на исповедях и в частных беседах всё более и более явно проявляющуюся «неудачу» в своём христианстве... как будто что-то в нём «не сработало». Начинали мы все чтением св. Отцов, постничеством, некоторые бросали учёбу, работу, всецело посвящая себя духовному подвигу... и вот — 10—15 лет — и наступило некое разочарование, «усталость» от Церкви; многое в ней стало для нас рутиной, тяжкой обузой, на подвиги нет сил, а главное — не видно плода наших усилий. «Я пришёл для того, чтобы имели жизнь, и имели с избытком» (Ин. 10, 10), — говорит Господь; но где она, эта жизнь? Многие из нас, православных христиан, не видят в себе этой жизни; не обретя её, некоторые ушли из Церкви. Почему же так?

Апостол Павел пишет: «Мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твёрдо сохраним до конца» (Евр. 3, 14). Судя по всему, современные православные причастниками Христу не очень-то сделались... иначе не было бы усталости и разочарования в христианстве (да и церковная, а может быть, и общественная жизнь были бы совсем другими). Но совесть людей свидетельствует, что не по умыслу или нерадению это произошло; мы старались и до сих пор стараемся держаться церковного уклада, хотя это порой не приносит никакой радости — скорее, чувство обузы... Видимо, всё дело именно в «начатой жизни», о которой говорит Апостол: не здесь ли коренятся наши проблемы? Может быть, усталость от Церкви, потеря живого интереса к ней — «срабатывание» неверных принципов, заложенных при начале нашего церковного существования, при воцерковлении?

Мне думается, что те неожиданные и неприятные явления, которые формируются у многих православных после 10—15 лет их церковной жизни, — следствие именно неправильного их воцерковления, следствие отсутствия должной катехизации, то есть научения вере при вхождении в Церковь. Исторически такое положение вещей понятно. Перед Русской Церковью раньше никогда не стояло этого вопроса. Церковь сразу по крещении Руси сделалась государственной, срослась с обществом, и воцерковление происходило естественным образом, «от пелён»; в советское же время ни о каком системном воцерковлении не могло быть и речи. И вот — свобода... для нас это стало неожиданностью; ни к какой внутренней деятельности Церковь после периода гонений не была способна. Восстановление храмов, обустроение материальной стороны церковного быта и некоторый «реванш» за угнетённое 70-летнее положение Церкви оказались важнее пастырской заботы о правильном воцерковлении обратившихся к Церкви людей. Только по прошествии 15 лет Синодальный отдел по религиозному образованию и катехизации озаботился, наконец, разработкой общецерковной концепции катехизации. Однако составление концепции — дело сложное и долгое, ещё более сложно и долго воплощать её затем в приходскую практику; а тем временем жизнь продолжается, и неверные начала воцерковления продолжают воспроизводить свойственные себе ошибки.

Но опыт ошибок важен и драгоценен, на ошибках — и только на них, увы, ни на чём другом — учатся. Попытка сделать некоторые выводы из этих ошибок предлагается вниманию читателя. В нижеследующих заметках, несомненно, много субъективного, одностороннего и резкого; однако автор, тем не менее, считает своим пастырским долгом поднимать актуальные вопросы современной христианской жизни, надеясь на корректировку своих промахов и взглядов (если они окажутся неверными) соборным церковным разумом.

I

В начале — одно общее соображение, касающееся современных особенностей катехизации.

Воцерковление можно уподобить взращиванию плодового сада. Как оно происходит? Если мы возьмём семечко из вкусного сладкого яблока и посеем его в землю, у нас вырастет дикая яблоня с несъедобными плодами. Чтобы получить культурное растение, необходимо привить этому дикому дереву черенок садовой яблони. При этом нужно учитывать много всяких сельскохозяйственных тонкостей: каким образом прививается именно этот сорт, в какое время это нужно делать, как удаляются дикие ветви, как нужно обвязать и залечивать место прививки, как поливать, как удобрять почву, и т. д. Христианство и есть этот благодатный черенок: оно прививается к дикому дереву падшей человеческой природы, и, будучи правильно взращиваемо, переформировывает его в дерево культурное, приносящее в своё время прекрасные плоды. Очевидно, что предварительным условием этого процесса является наличие дерева. Христианство рассчитано на зрелых, ответственных и свободных личностей. Для того, чтобы люди могли воспринять прививку христианства, нужны две вещи:

  1. вышеназванные качества у человека воцерковляющегося уже должны быть;
  2. должна наличествовать некая «сродность культур», чтобы содержание Церкви было воспринято адекватно.

Церковь — это не голый спиритуализм; она целостно охватывает человека, все сферы его жизни. Духовность свою Церковь выражает посредством определённой культуры, которая есть культура слова, logos'а, личной, самостоятельной и ответственной рефлексии (не путать с приходской субкультурой). Эта культура глубоко традиционна и — в лучшем смысле слова — консервативна. Современные люди не только от рождения, но уже и «на генетическом уровне» живут в совершенно иной культуре — культуре видеоряда и массовых медиа-технологий: навязывающего определённый образ жизни кинематографа, «попсы», рекламы, спортивных трансляций, «клиповости», мобильно-интернетности и т. п. Это культура гедонизма, относительности ценностей, поверхностности, стадности, одинаковости; она не только не способствует развитию необходимых для жизни в Церкви качеств — свободы, ответственности, трезвой оценки себя и мира, — но, наоборот, всячески препятствует этому. Дальше всего она именно от индивидуального осмысления жизни, от logos`а, слова, его ценности и значимости. Церковь обращается к людям на своём языке, а современный человек — не то, что он «плохой», хуже, чем люди, скажем, XIV века, — но он просто не воспринимает ту культуру и те слова, которыми оперирует Церковь. Людям поэтому тяжело читать Евангелие, воспринимать традиции Церкви, а тем более — перестраивать в соответствии с ними свою жизнь. Этико-культурный «резерв» современного человека не способен вместить этого.

Конечно, это вовсе не значит, что Церковь должна стремиться к тому, чтобы сделаться клипово-мобильной, хотя, безусловно, следует понимать особенности современной культуры и пользоваться ими, говоря с людьми на их языке. Нужно другое: пастырям Церкви и всем, причастным к делу катехизации, необходимо осознать ситуацию, и, приступая к воцерковлению, обязательно учитывать две вещи. Во-первых, на Церковь сегодня ложится почти неподъёмная задача — включать в воцерковление и «во-культуризацию»; вместе с научением церковности, а порой и до неё, вводить людей в русло исторической традиционной, евангельской в основе своей, отечественной и европейской культуры. Подчеркну ещё раз, что под евангельской культурой я понимаю не памятники церковной жизни, перемещающие человека из современности в ностальгически-этнографическое прошлое, и не овладевание эстетическим наследием человечества в виде, например, походов в филармонию или картинную галерею (хотя это далеко нелишне, надо сказать). Христианская культура — это прежде всего способ мыслить, это фундамент этики и эстетики, основанный на личной ответственности и духовной свободе, на образованности, на мировосприятии не-стадном, чувствующем и понимающем многогранность и сложность христианства и вообще жизни.

Далее. Прежде чем воцерковлять, нужно посмотреть: а привьётся ли наше слово? Не бывает ли так, что ему и привиться-то не к чему? Может быть, не о Церкви нужно начинать говорить «в лоб», а прежде о том, что человек — не часть толпы, что прежде чем стать христианином, ему нужно осмыслить себя как личность и стать просто нормальным человеком. Может быть, сначала необходимо сказать о человеческом достоинстве, о здравомыслии, порядочности, воспитанности и о многих простых вещах, о которых наши соотечественники имеют, увы, очень малое представление, — и потом уже к этому прививать познание церковного учения и практики...

Сегодня катехизатору обязательно надо учитывать разности культур Церкви и современного общества и работать над «предварительной зрелостью» людей. Это сложная задача, потому что, с одной стороны, отмеченная разность культур всё больше увеличивается, а с другой — сами деятели на ниве воцерковления часто не имеют должного понятия об основах христианской культуры, подменяя её неверно понятым преданием или этнографией, результатом чего является то, что в наличной церковной действительности сущностная культура Церкви не выявляется и профанируется. Но если этой задаче не уделять самое пристальное внимание и силы, то мы получим (и получаем) плоды катехизации, обратные всем нашим благим намерениям. Вместо широкого нравственно-культурного русла, в котором течёт христианство, человек в результате стихийного приходского «воцерковления» попадает в некую закрытую со всех сторон «коробочку», душный и маленький мир. Он усваивает узкие тяжёлые взгляды на Бога, на Церковь, на других людей (да и на себя), стяжевая вместо Христовой любви, свободы и евангельского разума совершенно противоположные качества. Строго говоря, это — «до-церковный» вопрос, проблема общества, сложившегося в нём менталитета. Особенности современной катехизации в том, что она должна взять решение этой проблемы на себя, ибо если раньше, в «доэлектрические» времена, церковность органически прививалась к традиционному укладу жизни, то нынешний социум без соответствующей культурной подготовки не способен адекватно воспринимать христианство. Эта культурная подготовка и должна быть сегодня важным начальным элементом воцерковления.

II

Приступим теперь к более подробному рассмотрению разных сторон катехизации. Воцерковление — процесс не одномерный, его особенности зависят от того, по каким побуждениям человек вошёл в Церковь. Побуждения эти многочисленны и индивидуальны, но можно свести их к трём основным. Почему люди приходят в Церковь?

  1. Чтобы Церковь решила их проблемы — как внутренние, так и внешние;
  2. по национально-патриотическим (реже — эстетическим, политическим и др.) соображениям, возвращаясь к «вере отцов»;
  3. в силу религиозного искания истины.

Церковь с любовью принимает всякого человека, по какой бы причине он не обратился к ней; но вместе с тем, к каждой из этих групп катехуменов необходим особый подход, чтобы воцерковление принесло действительный плод, а не взрастило заложенные в перечисленных побуждениях содержащиеся в них плевелы заблуждений и подмен.

*   *   *

Мы живём в падшем, испорченном грехом мире; скорби и страдания, добывание в поте лица хлеба своего (Быт. 3, 19) — непременный удел всякого человека на земле. Внутренняя неудовлетворённость, неустроенность души, невозможность справиться со своими страстями, нестроения в семьях, нескладывающиеся отношения между близкими (и неблизкими) людьми; социальная неустроенность, карьерные неудачи, недостаточность материального положения; пьянство, наркомания, разнообразные зависимости; супружеская неверность; дети; болезни свои и близких... список может быть продолжен до бесконечности. Бедный человек, живя на земле, как будто попадает в бесчувственный механизм Хода Вещей, который своими постоянно проворачивающимися проблемами делает нашу жизнь порой невыносимой... Чувствуя, что есть в мире нечто, что свободно от этой железной детерминированности земного существования — Церковь Христова, множество людей, имея религиозное чувство и веру в Бога (по большей части смутные и неопределённые), входят в неё, надеясь, что от этого облегчится их жизнь.

В наличной церковной действительности этот импульс получает охотное подхватывание, на нём строится наше обычное стихийное воцерковление. В проповедях, брошюрках, приходских СМИ, в беседах с пастырями людям сообщается, что Церковь — это как раз то, что им нужно, именно она и решит все проблемы, которые привели людей к церковному порогу. Мучает человека алкоголизм — молебен мч. Вонифатию, акафист Неупиваемой Чаше. Нестроения в семье — водичку с молебна мчч. Гурию, Самону и Авиву взять, кропить в доме, мужу подливать в пищу. Не складываются отношения с начальником? квартирный вопрос? дети распустились? экзамен сдать? — к блаж. Матроне (универсальная помощь от всего). Терзают зависимости, страсти? Генеральная исповедь, утренние-вечерние молитвы, обязательно на Всенощную в субботу и на Литургию в воскресенье. Ну, причащаться почаще; чтобы не болеть — пособороваться, а то и на отчитку съездить, в паломничество, или в почитаемый источник окунуться. Уныние, внутри всё как «заржавело»? — псалтирь читать. Не понимаешь? Неважно, главное, что бесы понимают. И т. д., и т. п.

Я совершенно далёк от того, чтобы как-то смеяться над всем этим. Человеческие проблемы и желание решить их, избежать их — абсолютно законны, и вызывают и сочувствие, и желание помочь. Но дело всё в том, что Церковь никакие проблемы не решает, она — совсем о другом. То правда, что перемена жизни, обращение к Богу, молитва, отказ от смертных грехов действительно изменяют многое в жизни людей; но это есть лишь некое следствие (а вовсе не цель) начавшейся церковной жизни. Наша приходская катехизация берёт на вооружение эти действительно яркие и многочисленные случаи и делает из них вывод, что — вот, это изменилось в твоей жизни, значит, и всё остальное тоже со временем изменится так, как тебе нужно, если, например, умножить посещение храма, пощение, исполнение молитвенного правила и т. п. Но вот проходят годы, а с ними — период неофитства, одна из особенностей которого — отодвигать на время страсти и проблемы... и они возвращаются. Опыт показывает: если человек пил — он опять начинает пить, хотя и исповедуется, и причащается, и служит молебны. Подверженный блудной страсти всё с большим трудом удерживается от грехов, хотя и постится, и молится мц. Фомаиде. Отношения с людьми не только не улучшаются, но становятся ещё хуже, хотя вся жизнь выстроена по церковным правилам... Бывают, конечно, случаи полного избавления в Церкви от тех или иных страстей, пороков и недостатков, но они очень не часты, — а в массе своей, как показывает опыт, после некоторой ремиссии всё возвращается к тому, чем человек был до своего воцерковления, пусть даже он и погрузился в самые глубины церковной жизни, стал, например, монахом или священником. Даже если он видит в себе такое положение вещей и старается изменить его постом, молитвами, хождением в церковь, чтением святоотеческих книг и проч. — затраченные усилия дают непропорционально малый результат. Наконец, руки опускаются, энергия бороться с собою вышеуказанными средствами иссякает... и бедный человек, чаще на уровне чувств, а иногда и сознательно, приходит к выводу: раз моя проблема не решилась — значит, Церковь мне не помогла. Дал нам Бог духа... силы, любви и целомудрия (2 Тим. 1, 7)... но где всё это? всё церковное исполняю, а плода нет... выходит, Церковь обманула меня... Отсюда — разочарование, крайнее уныние и настоящая духовная трагедия, свидетелем чего мне не раз приходилось быть на исповеди.

Но никто не сказал приходящим к таким тяжёлым выводам людям (а их немало, увы!) при их воцерковлении, что Церковь и не должна напрямую решать все их проблемы. Протопресвитер Александр Шмеман пишет, что ошибка — сводить веру «к себе и своим проблемам. Суть христианства мне всегда, с детства, представлялась в том, что оно не разрешает проблемы, а снимает их, переводит человека в тот план, где их нет. В том же плане, в котором они есть, они потому и есть, что они неразрешимы» (Дневники. М., 2005, стр. 34—35). Катехизическая установка на «решение проблем» снимает с человека ответственность, и, в обмен на свободу, перекладывает её на Церковь. Но это неверный и, по сути, магический подход, непременно обнаруживающий свою ложь и рано или поздно терпящий фиаско. Человек должен решать свои проблемы сам, и только сам, своим нравственным и духовным трудом. Безусловно, Церковь помогает увидеть эти проблемы и их корни, укрепляет человека благодатью Божией в свободном и ответственном его действовании; но главное всё же — то, что Церковь вводит человека в жизнь Царства Христова, в соединение с Богом, в небесную реальность, изымает его из детерминированности Хода Вещей, в свете чего проблемы теряют для человека своё значение проблем и становятся благим и желанным полем исполнения заповедей Христовых, на котором сокрыта драгоценнейшая жемчужина (Мф. 13, 44—46) теми неизбежными скорбями, которыми нам надлежит войти в Царство Небесное (Деян. 14, 22), игом — но во Христе благим, бременем — но во Христе лёгким (Мф. 11, 30)... Если бы людям, переживающим вышеописанное разочарование, об этом сказали в начале их церковной жизни, то их духовные усилия были бы направлены на другое, и разочарования бы не было. Вероятно, был бы почти у всех встречающийся кризис, но вооружённый правильным знанием человек без сомнения преодолел бы его, обретая в самом кризисе ценнейший опыт евангельской правды.

[1]  [2]  [3]  [4]  [5] 

Журнал «Мгарский колокол»: № 103-104, август-сентябрь 2011