Вы здесь

В вагон электрички ввалилась шумная компания: три девушки и два парня. Я сидел рядом через проход, и их разговор, а они не таились, был мне хорошо слышен. Говорили о машинах, обсуждали последние марки мобильников и их функции, рассказывали последние анекдоты...
Писать для себя начала, как пришла к вере, в 1994 г. Сперва просто боялась в суете будней забыть все те милости Божии, которые мне, новоначальной, были дарованы. Потом, в 2003 г., троюродный брат, который живет в Питере, предложил сделать мне сайт и разместить на нем рассказы. До того я не имела никакого представления ни о компьютере, ни об Интернете. Стала спрашивать у своих учеников, как работать на компьютере. Они меня кое-как научили. Потом я сама стала набирать и рассылать рассказы в православные издания...
Говорят, под Рождество всякое случается... Вот и нам повезло: Юлия Вознесенская — писательница, любимая многими православными детьми и взрослыми, знакомая украинскому читателю по книгам «Мои посмертные приключения», «Путь Кассандры», «Юлианна», «Сын вождя» и др. — согласилась дать интервью для «Мгарского колокола». Это ее рождественский подарок вам, дорогие наши читатели...

В семьдесят пятый день рожденья под самое утро Агнии Львовне был послан дивный сон: приснилось ей, будто лежит она на лугу и вдыхает густые и теплые запахи разнотравья, смотрит бездумно в глубокое синее небо, а над головой у нее колышутся ромашки и маки, васильки да лютики...

Баба Ониська стояла на перехресті доріг поблизу Лубен. Одна дорога, звивиста, (і двом підводам розминутися затісно) тікала попід гору до монастиря. Інші дві слалися рівним широким шляхом на Полтаву і в протилежний бік до самого Києва. Київським трактом в обидва боки частенько ішли підводи із зерном, дровами або соломою. Вони ніколи не ставали біля бабиної хати, хіба що призупинялися на мить, щоб запитати старої, чи вірним шляхом вони прямують...

Наступил 1988 год, тысячелетний юбилей крещения Руси. В воздухе носилось чувство перемены в отношении к Церкви в нашем безбожном государстве. Во всяком случае, пресса стала активно муссировать тему: отмечать или не отмечать эту дату...
Мысль поступить в семинарию у меня возникла в армии. Служил я в стратегических ракетных войсках в Белоруссии. Куда ни глянь, за территорией военного городка только лес и болота. Поскольку я в часть прибыл из «учебки» уже в звании сержанта, то был назначен командиром отделения. А времени у ракетчиков хоть отбавляй. Для меня это была просто находка. Я зарывался в армейскую библиотеку и читал, читал, читал...
Только что назначенный Синодом на должность ректора Саратовской духовной семинарии, я со всем рвением начал работу по ее возрождению. Дело в том, что еще никакой семинарии не было, все надо было начинать с нуля...
Слыхала я не раз, что родина моя ненаглядная с присказкой упоминается. Грузия, мол, страна Лимония, чудес и беззакония. Оно, конечно, на каждый роток не накинешь платок...
В гробу, посреди небольшой комнаты лежала женщина со спокойным умиротворенным лицом в своем единственном выходном платье. Сидящие вокруг тихо перешептывались, кивая на нее: «Как будто улыбается бедная Оля!».
Около гроба сидел смуглый, черноволосый мальчик лет шестнадцати, обхватив руками голову, с надрывом оплакивал ее...
— Раздевайтесь, — сухо бросил врач, не отрываясь от заполнения формуляра.

Иван Терентьев быстро скинул брюки и стал через голову стягивать футболку. Но тут он вспомнил о нательном крестике, который ему подарила бабушка...

«Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро». Как тут не вспомнить Вини-Пуха, когда в 11 часов утра застаешь у подруги человека, чей разговор не может оставить тебя равнодушной...
Как это бывает после долгой разлуки, мы встретились и забросали друг друга вопросами: тот как, эта как. Добрались, наконец, и до одной нашей общей знакомой.
— А у нее какие новости? — спрашиваю.
— Она вторично вышла замуж очень удачно, за «нового русского»...
1996 г. Еще один дом, и еще одна история. Квартира со следами былого достатка, еще сохранившийся ремонт, в горке, уцелевший от постоянных продаж, сервиз. На стене два больших черно — белых портрета: молодого парня и мужчины лет 40 с внешностью киноактера. Рассматриваю их уже полгода по 2 раза в неделю, пытаясь угадать, кто они были. Речь о них зашла в один из субботних дней...
Генерал-майор Трофимов Сергей Николаевич, отложив газету, в задумчивости рассматривал унылый пейзаж казахских степей, проплывающий мимо окна его купе. Поезд уносил генерала все дальше и дальше из России в глубь Средней Азии...

Страницы