Клайв Стэйплз Льюис

Каждый слышал, как люди ссорятся. Иногда это смешно, иногда — неприятно; но как бы это ни выглядело, мы можем извлечь для себя важные уроки, слушая, что говорят ссорящиеся друг другу. Они говорят, например: «Как бы вам понравилось, если бы кто-нибудь сделал то же самое вам?», «Это мое место, я его первый занял», «Оставьте его в покое, он ничего вам не делает», «Почему я должен тебе уступать?», «Дай мне кусочек апельсина, я же тебе давал!», «Ты же обещал!» Каждый день люди говорят все это — и образованные, и необразованные; и дети, и взрослые...

Рассказывают об одном ученике, которого спросили, как он представляет себе Бога. Тот ответил, что, насколько он понимает, Бог — это «такая личность, которая постоянно следит, не живет ли кто в свое удовольствие, и когда Он замечает такое, то вмешивается, чтобы это прекратить». Боюсь, что именно в таком духе понимают многие люди слово «мораль»: то, что мешает нам получать удовольствие. В действительности же моральные нормы — это инструкции, обеспечивающие правильную работу человеческой машины. Каждое из правил морали нацелено на то, чтобы предотвратить поломку, или перенапряжение, или трение...

Блейк писал о браке Неба и Ада. Я пишу о расторжении этого брака не потому, что считаю себя вправе спорить с гением, — я даже не знаю толком, что он имел в виду. Но, так или иначе, люди постоянно тщатся сочетать небо и ад. Они считают, что на самом деле нет неизбежного выбора и, если хватит ума, терпения, а главное — времени, можно как-то совместить и то и это, приладить их друг к другу, развить или истончить зло и добро, ничего не отбрасывая. Мне кажется, что это тяжкая ошибка. Нельзя взять в путь все, что у тебя есть, иногда приходится даже оставить глаз или руку...

Мне часто доводилось слышать о победе человека над природой. «Наконец-то мы ее скрутили!» — сказал моему другу его знакомый, и в словах этих была своя, скорбная красота, ибо тот, кто их произнес, умирал от туберкулеза. «Это неважно, — говорил он. — Конечно, есть потери и у победителей. Но побеждают-то они!» Я начинаю с этого случая, чтобы вы поняли сразу: преуменьшать все лучшее, что есть в явлении, называемом «победа над природой», я не собираюсь, а уж тем более не собираюсь замалчивать, сколько она потребовала мужества и жертвенности, В каком же смысле человек все больше побеждает природу или овладевает ею?

Меня многократно предупреждали, чтобы я не рассказывал вам того, что собираюсь рассказать в этой книге. Мне говорили: «Обыкновенный читатель не желает иметь дела с теологией; дайте ему простую, практическую религию». Я отверг эти советы. Я не думаю, что обыкновенный читатель настолько глуп. Слово «теология» означает «наука о Боге»; и я полагаю, что каждый человек, хоть немножко задумывающийся о Создателе всего сущего, хотел бы, насколько это возможно, получить самые ясные и точные представления о Нем. Вы не дети, так зачем же обращаться с вами, как с детьми?...

Отречение от самого себя считают обычно чуть ли не самой сутью христианской этики. Когда Аристотель учит себя любить, мы чувствуем (как ни тщательно он отграничивает должный и недолжный виды филаутии (любви к себе), что эта его мысль — ниже христианства. Сложнее с Франциском Сальским, когда в особой главе святой автор возбраняет нам питать злые чувства даже к себе самим и советует укорять себя «в духе мира и кротости»...

«Бог есть любовь», — говорит евангелист Иоанн. Когда я в первый раз пытался писать эту книгу, я думал, что слова эти указывают мне прямой и простой путь. Я смогу, думал я, показать, что любовь у людей заслуживает своего имени, если она похожа на Любовь, которая есть Бог. И я разграничил любовь-нужду и любовь-дар Типичный пример любви-дара — любовь к своим детям человека, который работает ради них, не жалея сил, все отдаёт им и жить без них не хочет. Любовь-нужду испытывает испуганный ребёнок, кидающийся к матери...